Наталья Калашник - Синдром неудачницы

Холодный ветер беспощадно выдернул из ее рук зонт.

Она едва не расплакалась. Оглянулась на шумный проспект и вздохнула. Ее твидовый костюм все равно не спасти, а с прической было покончено еще десять минут назад, когда мощный порыв ветра вырвал из светлых волос заколку, так что теперь ее непослушные мокрые пряди беспорядочно падали на лоб и шею. Аккуратные классические коричневые туфли-лодочки без каблука, бывшие гордостью их владелицы, покрыты грязью. Да уж, картина не из лучших, особенно если учесть, что от макияжа не осталось ничего, кроме черных потеков от туши. Как тут не заплачешь? Впрочем, ей редко везло в жизни.

И вот такой Лиза Игнатьева должна будет предстать перед героем своих детских грез ровно через пять минут.

Она знала Максима Орлова едва ли не с пеленок. В первый раз они повстречались более двадцати лет назад: в то время Лиза еще даже не умела ходить, а ему было шестнадцать. Эту встречу, разумеется, она не помнила, зато следующей – было суждено навсегда отпечататься в памяти. Лизе ни за что не забыть, как она плюхнулась на колени к самому красивому мальчику на свете, лучшему другу ее старшего брата, и липкими пальцами положила свой недоеденный леденец в его длинную загорелую ладонь. В ответ ей была подарена благодарная улыбка.

Она была влюблена в Максима Орлова всю свою жизнь. Вплоть до последнего месяца – именно тогда произошло нечто вроде затмения, которое позволило наивной глупышке увидеть его истинную личину. Скорее всего, это событие больше походило на озарение, но в любом случае ее мнение об этом парне круто изменилось. Отныне Максим Орлов не заслуживал ни одного доброго слова в свой адрес. Более того, Лиза надеялась, что силы свыше уже уготовили ему местечко в самом кромешном уголке ада. Картина терзаемого вечными муками «любимчика» приносила тайное удовлетворение, хотя уже ничто не могло залечить сотню сердечных ран и стереть с ее лица позорное клеймо «Неудачница».

Неприятно поежившись от очередного порыва осеннего ветра, Лиза поскорее забежала в фойе огромного двадцатиэтажного здания в финансовом центре столицы, мечтая, чтобы Славик, пропускающий ее через стеклянные двери, никак не прокомментировал ее жалкий вид. Этот Славик, работающий охранником в «Бренд-Компани» почти столько же, сколько и она, – все-таки славный парень: ни слова по случаю ее превращения в Королеву босячек. Зато аристократическое, до тошноты идеальное лицо Максима Орлова, основателя этой самой компании, смотрело на нее с огромного портрета в вестибюле и укоризненно осуждало. И пока она не скрылась в кабине лифта, оно продолжало взирать на нее с немым укором: «Маленькая незаметная замарашка».

Разумеется, Лиза понимала, что даже в подметки не годится тем роскошным богиням любви, с которыми путался мистер Огромный-Банковский-Счет; зато – и эта мысль согревала унылую душу девушки – это не она оказалась настолько глупа, чтобы связаться с одной из них, а потом спустя всего месяц со скандалом разводиться. «Так тебе и надо!» – не без злорадства думала Лиза, одергивая мокрый пиджак по дороге на самый верхний этаж здания. Зато она оказалась полной дурой, когда полтора года назад втайне ото всех устроилась работать в компанию Орлова. Это был самый глупый, непостижимый поступок из всех, которые Лиза когда-либо совершала. Даже юношеская шалость с поджогом школьной библиотеки не шла ни в какое сравнение с тем, чтобы добровольно обречь себя на позор.

Кажется, ее всегда считали чокнутой…

Она впервые была приглашена в личный офис босса. Юридический отдел, в котором она числилась, находился на шестом этаже. Все ее полномочия сводились к работе над исками, которые время от времени приходили от недовольных потребителей. Компания не так часто портачила с рекламой, но готовых оторвать хороший куш всегда оказывалось достаточно. Другое дело – развод босса! Ради этого несчастного развода ее подняли посреди ночи и велели явиться в главный офис в девять утра; и все из-за того, что начальник их отдела буквально вчера угодил в больницу с сердечным приступом. Лизе было искренне жаль Ивана Трофимовича, а еще больше саму себя: ей предстояло добровольное шествие на эшафот, а ноющий голодный желудок будто подсмеивался над ней: «Ты влипла, Лиза Игнатьева. На этот раз по-настоящему».

Вряд ли Лизе когда-либо приходилось мечтать о том, чтобы заниматься бракоразводным процессом героя своих детских фантазий. Нет. В почти каждой из этих фантазий именно она, Лиза, шла под венец с великолепным Максимом Орловым, а не какая-то Кира Кузнецова…