Наталия Миронина - Немного солнца для Скарлетт

Недавний студент, сыгравший Гамлета в одном из небольших театриков на Бродвее. Когда появился он, стало ясно, что кино состоится. Именно в нем, в его игре было то, что между строк читалось в том самом романе, в той самой тонкой светло-серой книжице. В нем были предчувствие любви, трагизм страсти и мудрая покорность судьбе. Как это в нем все совмещалось, как у него, двадцатипятилетнего, это все получалось сыграть, оставалось загадкой. Но эта таинственность только добавляла перца. Так часто личные качества влияют на профессиональные, что уже неразличимы реальный человек и образ, который он воплощает.

Его звали Ричард Чемниз. Он, как и вся съемочная группа, прилетел из Америки. Идея снимать нашумевший роман в реальных парижских декорациях принадлежала мужу главной героини. Он же был и продюсером. Впрочем, в этой щедрости загадки было меньше всего. Муж главной героини в это время вынужден был жить во Франции: «Бизнес, понимаете ли, не знает границ!» И как удобно было бы следить за собственной женой, если сниматься она будет здесь же. Съемочная группа наслаждалась этими парижскими каникулами. В конце концов, могли же изобразить все эти изумительные бульвары и набережные где-нибудь в павильонах киностудии. Нет, естественные декорации намного убедительнее. Ричард Чемниз, а это был его первый фильм, снимался с интересом и тосковал по театру. В камерности театральных кулис, на его взгляд, была особая магия. Было почти уединение, было то, что помогало сохранить себя для роли. В кино все было «на продажу» – все чувства, все эмоции, жесты и даже мысли. Нет, не ты играл роль, здесь все принимали участие в твоем образе, как и ты был частью чего-то общего, коммунального. Ричард, или, как его обычно звали, Дик, был индивидуалистом и терпеть не мог ничего общественного, но кино было отличным профессиональным опытом. Наверное, поэтому он и согласился на эту роль. «Приятная история. Хотя и банальная», – отметил он про себя, когда прочел сценарий о любви сорокалетней дамы и двадцатилетнего молодого человека. В театре он взял отпуск и покинул Нью-Йорк, чтобы провести лето и осень на съемках в Париже.

Он приехал скромным актером, а выходил на съемочную площадку почти звездой. Во всяком случае, так к нему стали относиться с первого же дня. Он воспринимал это с досадой, тихой улыбкой, с непроизвольным чувством вины. «Я могу не сыграть. У меня может не получиться. Я учился играть в театре. Я ничего не знаю про кино! Вы рано меня хвалите!» – казалось, он хотел сказать каждому, кто говорил ему комплименты. Но окружающие уже попали под его обаяние, о действенной силе которого Дик сам еще не подозревал. Окружающие не только видели, как он играет, они чувствовали в нем этого самого героя, обреченного на любовь. Именно – обреченного, и, как всякий обреченный, он должен был быть несчастливым. Но в несчастье он был сильным и благородным, а это не могло не вызывать восхищения. Дик Чемниз, играющий сейчас на парижских мостовых, являл собой героя.

– Простите, пожалуйста, надо сменить рубашку. Вот, лучше это переодеть. – Рядом с ним стояла темноволосая девушка в больших темных очках.

– Зачем? Зачем сменить рубашку? – удивился он.

– Цвет, – лаконично пояснила она. – Лучше, если будет присутствовать темно-синий. На пленке он утяжелит, сделает вашу фигуру мощной… – произнесла она и тут же спохватилась: – Извините, я хотела сказать, что… ну, понимаете… Ох!

Девушка вконец растерялась, а он тихо рассмеялся.

– Не переживайте! Слава богу, вы одна не делаете из меня супермена. Это обнадеживает. Давайте вашу синюю рубашку! – Дик, улыбаясь, забрал у нее вешалку и прошел к себе.

Актрису, игравшую главную роль, ту самую сорокалетнюю даму, в которую, по книге, был влюблен молодой человек, звали Анна Гроув. Ей было почти сорок лет. Анна уже давно была звездой. И кинонаграды стояли у нее на камине плотным строем, и множество фотографий в дорогих рамках расположились в причудливом рисунке на центральной стене. И ее имя в титрах гарантировало сборы и благосклонное внимание критиков.

Анна была замужем во второй раз. От первого брака у нее сохранились воспоминания о скандальной жизни и бесконечных требованиях мужа поделиться доходами. От посягательств Анну спас деловой влиятельный человек, нанявший грамотных юристов, которые предъявили убедительные доказательства полной нищеты актрисы, что, безусловно, являлось результатом особенной адвокатской казуистики. Анна успокоилась и отблагодарила влиятельного человека согласием выйти за него замуж. Впрочем, жизнь пары очень скоро приобрела тот самый удобный вид, при котором никто не мозолит друг другу глаза. Но при этом, как во всяком приличном семействе, оба ревновали, оба пытались иногда шпионить, и для обоих газетные сплетни были источником душевного волнения.

Читать дальше