Василиск и Василиса - Любовь и ламантины

КЭП сделал такую театральную паузу, что позавидовал бы даже Станиславский. Закурив кальян, он продолжил:

– Отныне ты будешь носить только стандартную одежду Людей в черном. Станешь откликаться на буквы, которые тебе дадут.

– А разве их несколько? – спросил новобранец.

– Букв в русском алфавите всего тридцать три, а агентов становится больше, расширение у нас, открытие новых филиалов и все такое, по одной букве уже не хватает на всех, понимаешь? И не перебивай старших! Так, на чем я остановился? – разозлился КЭП.

– Станешь откликаться на буквы, которые тебе дадут! – речитативно ответил новобранец.

– Ага… Есть там, где скажут. Жить там, где скажут. Теперь у тебя не останется даже отпечатков пальцев. Ты ничем не будешь выделяться. Твоя внешность должна быть неприметной и незапоминающейся. Ты мимолетное воспоминание, которое сразу забудется. Ты не существуешь и вообще не появлялся на свет. Безымянность – твое имя. Молчание – твой родной язык. Ты больше не часть общества. Ты выпадаешь из системы. Ты над ней, вне ее. Узы порваны, мы для всех ОНИ – Люди в черном.

– КЭП, да хорош парня пугать! – из комнаты с мягкими стенами вышел мужчина средних лет в пляжной рубашке с пальмами, пляжных шортах и сланцах. – А ты, чего уши развесил? Чтобы лапша вся поместилась, которую тебе тут навешали?

– Так это розыгрыш что ли? – не понимал новобранец.

– Не совсем. Мы действительно так называемые Люди в черном. Только у нас не все так строго как в фильме! Мы заметили подозрительную активность на твоей странице в социальной сети ВКонтакте. Ты привлек внимание пришельцев-мусорщиков, которые стали использовать Землю как мусорную свалку, не без помощи людей, конечно. Мы, то есть люди, сами им показали пример. А ты стал им как кость в горле, со своей экологической программой. Вот мы и вербуем тебя. За жену Леночку и детей не переживай, будешь с ними видеться как раньше. Согласен?

– И какие у меня будут буквы?

– БМП.

– Боевая Машина Пехоты?

– Дурак что ли? Борец с Мусорными Пришельцами! Звучит же!

– А Вы кто?

– А я КПЗ – Капитан Планеты Земля!

Когда я был молод и зелен, как вы сейчас, был у меня командир. Не такой, как у вас: добрый, отзывчивый и просто душка, – загадочно улыбается во все двадцать восемь зубов и гладит себя по голове, – а лютый, страшный и злой командир, жадный до шуток да приколов.

Однажды заставил он меня за больным мамаплоидом ухаживать. Лежит этот мамаплоид, я его укутываю, подушку взбиваю, одеялко под него подтыкиваю, чтоб не поддувало, и не замерз мамаплоид этот. А он, как назло, крутится и раскрывается. А потом дрожит как банный лист. Я укрываю, а он раскрывается. Я ему:

– Да что ж ты как юла вертишься!

А он мне:

– Буль-муль-буль-бу!

И так сердито отвечает.

Я ему:

– Не понимаю я по-вашенски!

А он мне:

– Муль-буль-му!

Тогда я не выдерживаю и как давай накидывать варианты:

– Ду ю спик инглиш?

Шпрэхен зе дойч?

Чи мувиш по польску?

Мовиш чески?

А он головешкой кивает, поди, разбери, что это значит.

А потом достает наушники, один себе в ухо сует, а второй мне тычет. Я втыкаю. И, о боги, это переводчик.

Я ему:

– Ты чего раньше молчал? Ты ж знал, что есть переводчик!

А он ржет как сивый мерин:

– Знал. Но за тобой так смешно наблюдать.

И добавляет:

– Ставь свечку.

Я не понял:

– Что?

Он повторяет:

– Ставь свечку!

Думаю, куда ставить? За упокой? Так рано еще. Тело еще не остыло. Может переводчик сломался:

– Свечку?

– Ты глухой? Свечку.

Я, конечно, догадывался, куда больным свечки ставят, но решил перестраховаться и спрашиваю:

– Куда?

Мамаплоид удивленно:

– Как куда? В подсвечник!

Действительно, чегой-то я! Мало ли как он ЭТО место называет. Подсвечник так подсвечник. Достал я свечу. Стянул с мамаплоида одеяло… а подсвечника-то и нет вовсе. Куда совать не пойму.

Он мне:

– Что ты делаешь?

Я отвечаю:

– Подсвечник ищу.

Мамаплоид продолжает удивляться:

– На мне?

Я сердито:

– А ты еще здесь больного видишь?

Он:

– Судя по всему, ты больной.

Я:

– Почему?

Мамаплоид вздыхает:

– На подоконнике подсвечник стоит, свеча перегорела. Сейчас солнце сядет и темно в палате будет.

Я, не понимая:

– Так мы свет включим, и будет тебе светло.