Михаил Геннич - Самара – чудо-городок

В принципе служба была не тяжелой, нужно было дежурить у калитки, через которую был проход на территорию спортивного клуба армии, в частности, и на стадион. Вокруг были девятиэтажки, поэтому жители старались срезать территорию строительства и пройти через стадион. Положа руку на сердце, их часто пропускали, когда в СКА не было офицеров. Но в тот день стоял на посту злой и никого не пропускал. Часа через полтора пришел еще и командир спортивной роты, подполковник А., который поинтересовался, как дела, и пошел к себе в кабинет. Но он освободить от наряда не мог, потому что другие уже ушли в увольнение, некем было заменить. Вот и стоял, ломал голову, как объяснить свое отсутствие на фабрике. Там ведь ждали.

День выдался необычно прохладным для лета. Прошел еще час, за это время «отфутболил» несколько человек. И подошел очередной мужчина, попросивший пропустить через стадион. Он был в сереньком плаще, где-то под шестьдесят лет. Хотел было даже его пропустить, но вспомнил, что пришел командир спортроты. И поэтому сказал, что пропустить нет возможности, показал тропинку, по которой можно было пройти вдоль забора мимо стадиона. Тот продолжал уговаривать, убеждая, что в его возрасте негоже блуждать по дворам. Но пропускать его все-таки не стал. Так продолжалось минут пятнадцать. Его настойчивость стала даже интересной, так как аргументов он находил множество. Но надоело отвечать, поэтому сказал ему, что пропустить нельзя, но если он перелезет через забор метрах в десяти от калитки, то можно сделать вид, что ничего не видел. Естественно, был уверен, что через забор он не полезет, но нужно же было как-то прекращать разговор. На пару минут мужчина замолчал, глядя с изумлением. Но затем продолжил свои уговоры. Минут через десять все же взял измором, рассказав, что и нога у него одна побаливает, и что места эти он не знает, может заблудиться, ему просто нужно попасть на другую сторону, рядом со стадионом есть пятиэтажка.

Открыл калитку и пропустил его, подумав, что если свой офицер и увидит постороннего, то можно будет привести все те доводы, которые мужчина приводил в течение получаса. Тот ушел и скрылся за зданием спортзала. А еще минут через двадцать пришел командир спортроты, поинтересовавшись, все ли в порядке. День в наряде отстоял, успокоился, решил в понедельник позвонить на гитарную фабрику, извиниться и договориться о новой встрече.

А в понедельник утром вызвал старшина и, ухмыляясь, начал расспрашивать, как в субботу стоял в наряде на калитке и умудрился отмочить такое, что командир спортроты никак не может принять решение, поблагодарить за несение службы или отругать. Усердно пытался вспомнить и сообразить, что же там было неординарного, но никак не мог понять. В конце концов старшина рассказал, в чем дело. Якобы до штаба округа дошли жалобы, что в СКА плохо несут службу, относятся к ней спустя рукава, нужно принять какие-то меры. Решили устроить проверку. А в качестве проверяющего выступил заместитель командующего округом, генерал, который курировал спорт. Он и оказался тем самым пожилым мужчиной в сером плаще, которого долго не пропускал. Когда тот все же попал на территорию, зашел к командиру спортроты, который его в гражданской одежде тоже не узнал, и начал выяснять, как это он попал к нему в кабинет. Тот предъявил удостоверение и рассказал, что пришел проверить, как несут службу в спортивном клубе армии. И с удовлетворением успокоил обалдевшего подполковника, пояснив, что сам убедился в том, что к службе относятся очень ответственно. И что даже, несмотря на его длительные убеждения, его еле пропустили, причем чуть не заставили перелезть через забор. Поблагодарил офицера за хорошо поставленную службу и ушел через другую сторону спорткомплекса, где его ждала машина.

Вот потому-то офицер и прибегал посмотреть, и поинтересовался, как дела. Благодарность так и не объявили, больше никто с проверками не приходил, так как генерал доложил командующему, что все проверил лично, жалобы необоснованные.

– Эх, жаль, что не уговорил перелезть через забор. Вот это было бы воспоминание – на всю жизнь.

Но замполиту решил все же пожаловаться на старшину. Зашел к нему и сказал, что больше нет желания заниматься общественными делами, раз старшина мешает. Майор, мудрый мужик, с которым установились очень хорошие отношения, поинтересовался, почему. Когда рассказал, тот достал бланк увольнительной записки, заполнил ее и с улыбкой протянул.