Татьяна Герцик - Невероятная

Шедший рядом с ней уверенный в себе парень вряд ли стерпел бы ее назидательный тон. Ответил бы что-нибудь типа «не нравится, шагай одна, я тебе не навязываюсь». И был бы прав – ведь в спутницы набивалась ему она.

Девушка кокетливо поправила беретик, надетый на искусно подстриженные рыжеватые волосы, жеманно взглянула на спутника из-под подкрашенных ресниц, проделав все точно так, как было рекомендовано в руководстве по изящному флирту «Если хочешь понравиться мужчине». После такого все ее знакомые мальчишки принимались пыжиться и становились похожими на кичливых петухов. Но Клим ее потуг даже не заметил. Причем не сделал вид, а действительно не заметил.

Это было обидно. Но Виолетта, мрачно усмехнувшись, пропела про себя песенку, часто напеваемую мамой: «Никуда не денешься, влюбишься и женишься, все равно ты будешь мой!» Эта задорная мелодия добавила ей оптимизма, и она попрыгала дальше уже с вполне бодрым настроем.

Она давно поняла, что покорение гордой вершины под названием «Клим» будет нелегким, но тем оно интереснее! А уж потом, добившись своего, она на нем отыграется за все годы своего унижения…

«Моя дорогая, помни: мужчины – это всего лишь большие дети, обожающие игрушки. Если женщина может им их дать, они никуда не денутся, уверяю тебя!» – не раз учила ее мать, дочь олигарха. А она знала, о чем говорит: муж был моложе ее на десять лет, но никуда от нее уходить не собирался. Зачем, если в семье у него было все, чего только может пожелать мужская душа: модная одежда, роскошные машины, огромная квартира, путешествия по миру, вместе с женой, разумеется.

Кира Серафимовна была в нем абсолютно уверена хотя бы потому, что всегда и везде держала его под контролем. Она вообще любила быть в курсе всего на свете, и уж о собственном муженьке знала все досконально. Когда почти двадцать лет назад она женила на себе видного девятнадцатилетнего парня, сманив его обещанием красивой жизни, она была еще довольно молода и очень амбициозна.

Теперь, чтобы соответствовать своему красавцу-мужу, ей все чаще и чаще приходилось проводить время в СПА-салонах, о чем она совершенно не жалела. Все страдания по наведению красоты и молодости искупались завистливыми взглядами непристроенных, да и замужних дамочек, когда она выгуливала Игоря на светских тусовках – такого великолепного мужа, как у нее, ни у кого больше не было.

– Кира, поделись секретом, как ты удерживаешь подле себя такого красавца? – завистливо стонали знакомые бабенки, беззастенчиво любуясь ее мужем. – Синеглазый блондин, высокий, широкоплечий, подтянутый! Киногерой, а не реальный мужчина!

На эти услаждающие ее слух реплики она всегда отвечала одно:

– Кормить надо лучше, тогда и не улетит.

И она кормила. Денег, получаемых ею от богатого папочки, было вполне достаточно для безбедной жизни. Муж, работающий в непыльной должности на одном из предприятий тестя, никогда не озадачивался собственной зарплатой, ведь тратить заработанное ему приходилось только на мелочи типа цветов жене и дочери. В дом Кира Серафимовна выбирала вещи исключительно сама, обставляя все вокруг по своему вкусу. Мужнины честные копейки ей не требовались.

Благодаря матери Виолетта привыкла смотреть на взаимоотношения мужчины и женщины с трезвым скептицизмом, без свойственного ее возрасту розового флера, и была уверена, что отца все устраивает, раз он не возражает против когда чуткого, а когда и не очень, руководства жены. Более того, когда кто-то из знакомых позволял себе намекать, что он жалкий подживотник, Игорь насмешливо отбривал: «завидуй молча», ничем не показывая, что чем-то недоволен.

Обгоняя Клима с Виолеттой, пронеслась прихрамывающая на правую ногу девушка в серой куртке, держащая на поводке огромного черного пса. Правда, кто кого вел, было не разобрать, пес упорно мчался вперед, увлекая за собой худосочную хозяйку. Она бежала, смешно при этом подскакивая. Девушка была бы даже симпатичной, если б не слишком напряженное выражение лица, которое Клим называл «проквашенным».

Обернувшись, девчонка нехотя кивнула им в знак приветствия и, не дожидаясь ответа, помчалась дальше.

– Вот нелепая хромоножка! – с презрительным высокомерием выплюнула Виолетта. – Вести себя совершенно не умеет! Посмотрела так, будто кирпичом в нас швырнула. Кто виноват, что они со своей мамашей нищие? Не могли им дать квартиру где-то в другом месте, поскромнее?

– Дать? – Клим удивился. – А кто им ее дал? Разве в нашем доме кому-то бесплатно раздавали квартиры?