Светлана Голубятникова - Душа некроманта

Пузатую бутылку вытянули из моих пальцев, взамен тут же вложив что-то мягкое. Не успела я как следует определить на ощупь что это, как Белый плащ проинформировал меня:

– Это лум'а, – тихий шепот на ухо, от которого задрожало все мое существо. Это преступление обладать таким голосом!

– Что? – переспросила я, как можно дальше пытаясь отодвинуться от Белого плаща, сидевшего со мной непозволительно близко.

– Лум'а – лепешка, – терпеливо пояснил похититель, но в его голосе я уловила какой-то налет досады.

– Странное название. Впервые слышу. Хотя, я же не все кухни народов мира знаю, – пробормотала я, мня пальцами лепешку: круглая, самая обычная на ощупь. Почесав нос, задела повязку. Задумалась; раз уж похитители к нам терпимо, можно сказать, хорошо, относятся, решила спросить: – А можно снять повязку?

– Нет. – И в этом голосе не было ничего; ни злости, ни неудовольствия. Одно спокойствие.

– Ладно, – спорить я не стала, решив, что перекус важнее. Лепешка оказалась очень мягкой и потрясающе вкусной. – Какф фкуснфо!

– Не торопись. – Смешок в самое ухо. Я дернулась, закашлялась, и мне заботливо вновь в руки сунули рифленую бутылку с водой.

– Эй, Елька, не наглей, я тебе не матрас! – возмутилась Лиз, толкая меня плечом назад. Пришлось отстраниться.

А мне вот интересно, за подругой так же ухаживают? Жаль не вижу.

– Скажите, господин похититель, а сколько вы затребуете с моего отца? Только учтите, просите за нас двоих. Семья Лиз не такая обеспеченная, и выкуп для них будет затруднительно собрать. В отличие от моего папы, – предупредила я Белого плаща, как только сделала пару глотков, успокоив кашель.

– Выкуп? – Это слово в устах Белого плаща прозвучало вопросительно-удивленно. Словно мужчина об этом и не думал вовсе, а это значит, что меня и Лиз рассматривали в качестве проституток. Ну, или доноров на органы. Или как наркокурьеров. Жууууть!

– Ну да. Вы же нас за этим похитили? – с замиранием сердца поинтересовалась я. Сейчас вот и узнаем правду. Но я оказалась наивна, и меня ждало разочарование.

– Десять минут вам на отдых. – И шаги удалились.

Мужчины стали переговариваться, но я, как, ни прислушивалась, не могла понять о чем, хоть голоса и звучали близко.

– Не могу понять, о чем эти мужики речь ведут, – недовольно пробурчала Ситар, ерзая по снегу.

– Тарабарщина какая-то. Слушай, Лиз, а может это толкинисты, и у них задание в плен кого-нибудь захватить? Вот они и приблизили все события к более реальным? А? – с надеждой озвучила свою догадку, только что пришедшую на ум.

– Может, у них спросим? – предложила идею подруга.

Я кивнула, а потом спохватилась; она же меня не видит.

– Да, давай спросим. За спрос не бьют.

И Лиз спросила, но, как и ожидалось, никто ей не ответил.

***

Когда минуты отдыха подошли к концу, нас подняли – даже от снега отряхнули! – и вновь куда-то повели. Ноги настолько одеревенели, что переставляла их с трудом, напоминая самой себе Буратино. Пусть вода и лепешка заглушили голод и утолили жажду, но кратковременного отдыха оказалось недостаточно. Тело ни в какую не желало меня слушаться. Да и холод, проникший под лыжный костюм, не прибавлял радости моему измученному организму, а мозг так и вообще норовил отключиться. Хорошо шарф спасал лицо от колючего мороза. Да еще и повязка эта на глазах не прибавляла оптимизма. Хотелось просто лечь спать.

Лесную тишину, если не считать где-то редкого уханья совы и скрипа веток, вновь разбавлял хруст снега. Эта однообразная монотонность звуков стала порядком надоедать и действовать на нервы, которые и так находились в напряжении.

– Когда мы уже дойдем до… Куда вы нас там ведете? Я ужасно устала! – запричитала Лиз где-то позади меня.

– Осталось совсем немного, – ответил впереди идущий Белый плащ, тащивший меня за веревку.

Я шумно и облегченно выдохнула. Мне сейчас было абсолютно фиолетово, куда нас ведут. Главное, впереди ждал конечный пункт и отдых. А там уже разберемся с Лиз, что к чему. Может, получится сбежать.

Мы и, правда, в этот раз шли недолго. И пусть из-за повязки я потерялась во времени и даже не знала, который на данный момент час, но по понизившейся температуры, дело явно близилось к вечеру.

Пушистый снег резко сменился твердой поверхностью под подошвами обуви. Остановившись, я постучала носком ботинка по странной поверхности, желая таким образом определить, что это, камень или асфальт? Хотя, вроде нет, не очень ровно; волнообразно и с рассыпанными мелкими камушками. Произведенный звук разнесся звонким эхом вокруг и отлетел куда-то далеко. Да и запах сменился с морозного и свежего на более земляной, теплый и спертый.