Инна Кройс - Параллельные прямые, образующие круг

К концу недели, чувствуя, что нервы уже выгорели дотла и терять ей больше нечего, Ольга решила, позвонить сама. О самолюбии и социальной принадлежности больше не думалось. Хотелось только остановить весь этот бред. Узнать, что всё кончено, и начать, жить заново.

Но разочарование преследовало её и тут. Послушав какое-то время длинные гудки, она была вынуждена сбросить звонок. Однако желание увидеть или хотя бы услышать Викторию было настолько сильным, что она решила не останавливаться и написала той сообщение: « Очень занята, да?» Совершенно не ожидая ответа, Ольга мысленно перебирала слова и фразы, которые ещё можно было бы написать. Пускай абонент молчит, но это создавало иллюзию диалога. Ведь когда-нибудь она это прочтёт, а значит, вспомнит про Ольгу. Все мечты, страхи, надежды и чувства за последнюю неделю одновременно ожили в её голове. Молчать больше не было сил. Пока она формулировала мысль для нового сообщения, раздался звонок. Оля, как завороженная, смотрела на экран с надписью « Принцесса». Она звонит! Это было счастье. Этого уже достаточно, чтобы ощутить себя на седьмых небесах. И неважно, что она скажет, неважно, где пропадала целую неделю, вообще нет ничего важнее того, что она сейчас звонит сама.

– Да, алло, – Ольга пыталась придать своей интонации максимальное равнодушие, но дрожащий голос выдавал её волнение.

– Привет. Прости, я тут заработалась совсем. Куча дел навалилась. Как ты?

– Нормально. Я хочу тебя увидеть, – с надеждой в голосе произнесла Ольга и зажмурилась, боясь услышать ответ.

– Я тоже хочу тебя увидеть. Может, сегодня встретимся?

– Да. Давай. Это было бы отлично!

– Тогда я заеду за тобой часиков в шесть, устроит?

Оля посмотрела на часы, они показывали 15-30. Значит, через пару часов они снова встретятся. Как бы ещё пережить это томительное ожидание?

– Конечно, устроит, – ответила она и тут же поспешила добавить, опасаясь, что Вика в очередной раз бросит трубку: – Всё, я тогда тебя жду. Пока.

– До встречи, Оля, – на этот раз вежливо попрощалась Виктория.

Автомобиль подъехал к серому девятиэтажному дому в спальном районе. По соседству виднелся магазин одной из распространённых торговых сетей, а во дворе согласно типовому плану застройки ещё советских времён расположился детский сад. Повсюду плотно прижимаясь, друг к другу стояли машины местных жителей. Некоторые стояли уже так долго, что покрылись ржавчиной и ковром сухих листьев. Всеобщую картину дополнял вид переполненной помойки, которую невозможно было не заметить, заезжая во двор. Пейзаж был откровенно унылым. Ещё большее уныние дому придавали высоченные монстры-деревья, бессовестно крадущие солнце.

Уже давно этот пейзаж стал для Вики чужим. Она, как и многие, выросла в таком же сером питерском дворе. Сначала ходила в такой же типовой садик из грязно-белого кирпича, потом родители доверили ей ответственность выносить мусор на такую же грязную и переполненную помойку и завершением « детской карьеры» стали самостоятельные походы в соседний магазин за хлебом и жвачкой. Тем не менее, это было счастливое время, когда Викторию ещё не преследовало чувство тоскливого одиночества. Несмотря на отсутствие большого достатка, в родительском доме всегда было весело и уютно. Чего нельзя было сказать о нынешней её квартире, в которой дорогие вещи, расставленные профессиональными дизайнерами, больше чувствовали себя хозяевами, нежели она сама. В глубине души Вика тосковала по тем добрым старым временам. Тогда её окружали лишь те, кто искренне любил. Теперь же, добившись финансового и карьерного успеха, она встречала в людях только алчность. Все их слова были пропитаны ложью и подхалимажем. Но для себя Виктория решила, что жить в таком обществе и быть частью этого общества – разные вещи. И пускай грязь, и низменность облепляют её с головы до ног, она никогда не позволит им просочиться в душу. На фоне людей, с которыми Вике приходилось общаться ежедневно, Ольга выглядела искренним и трогательным человеком. Виктория хорошо помнила тот день, когда впервые обратила внимание на девушку, стоящую на остановке с задумчивым видом рассматривающей небо. Это показалось забавным. Она вспомнила, как в детстве могла часами сидеть у окна и любоваться небом. Огромные белоснежные облака представлялись вершинами гор, которые хотелось покорить. Красный закат напоминал жаркие страны, в которых хотелось побывать. А бездонная синева являлась ей океаном, который хотелось увидеть, хоть одним глазком. Вика даже попыталась посмотреть на небо сквозь тонированные стёкла, но не увидела ничего интересного. И тогда она услышала свой внутренний голос: « Небо нельзя увидеть, его можно только почувствовать. Она ещё чувствует, а ты уже нет…»