Елена Дженкинз - Контракт стервы

– Знаю, Иосиф Иларионович.

Спорить со ним было себе дороже. Он начинал злиться и швыряться шахматными фигурами. Доска всегда возвышалась перед ним на столе, и он играл сам с собой.

Мать у Иосифа и правда была женщина-гром. Именно потому, что она родилась настолько прекрасной и сильной, ее сын никогда не женился: мать стала его идеалом, все остальные – мешки ДНК.

– В общем, так. Мы поговорили с твоим отцом и составили контракт. Если ты его не выполнишь, то Костя подарит ваш бизнес этим идиотам из «Дола». Он уже составил и заверил акт передачи.

– В каком смысле?! – Я даже с гамака поднялась.

«Дол» – российская компания, которая занималась производством меховых шуб и других изделий из натуральных материалов. Они не раз попадали в скандалы в связи с использованием шкур редких и вымирающих видов животных. «Дол» был нашим главным врагом. Что-то вроде кровной ненависти, которая тянулась несколько поколений.

А я была экологическим активистом, волонтером «Гринпис», послом доброй воли «Юнеско». Я возглавляла благотворительный фонд отца и мечтала в будущем встать у руля «Константы», нашей корпорации, которая была одним из передовых, экологически безопасных производителей одежды и техники в России.

Я ненавидела меховые шубы и циников из компании «Дол», а особенно их президента Максима Езерского – Егеря, неприязнь к которому впитала с молоком матери. Меня дрессировали, как собаку Павлова, чтобы при виде него я теряла контроль и даже доброту. Чтобы, заслышав отцовское «ату!», бросалась и загрызала.

Надо сказать, метод действенный: Егерь был единственным человеком в мире, к которому у меня не было ни капли сострадания.

И ему достанется «Константа»? Это розыгрыш?!

– Сядь! Или приляг. Но не стой, как виселица на Голгофе! – Сталин нахмурил густые, причесанные брови. – Отец заблокировал твои банковские карты на декабрь, пока будет длиться контракт. Сможешь расплачиваться только наличкой в органическом… в ограниченном количестве. А то знаю я тебя. Снова на благотворительность разбазаришь! В общем, подпиши.

Он достал распечатанный контракт в двести восемь страниц. Шрифт мелкий.

– Что ты там пытаешься вычитать?! Подпиши, тебе сказано.

– Иосиф Иларионович, вы мне ручку не дали.

Пока он искал письменные принадлежности, я пробежалась глазами по тексту.

«Клиент обязуется вести себя, как последняя сволочь… Отказывать всем, кто обратится за помощью, в грубой форме…»

– Это шутка?!

Столетов зло, с размахом швырнул в меня серебристой ручкой и прокряхтел:

– Это контракт стервы. Твоя мать когда-то его выполнила и в итоге вышла замуж за твоего отца.

– Мама?! – у меня глаза на лоб полезли. – Но она же самая настоящая…

– …стерва. Да. Этот контракт – мое изобретение. Твоя мать была одной из первых, кто его опробовал. Впрочем, Зоя перешла черту, наломала дров и осталась стервой навсегда.

– Я не стану подписывать.

– Тогда останешься у разбитого корыта. Но это только первый пункт наказания за неисполнение. Почитай страницу сто восемьдесят один.

Столетов был очень доволен собой. Его маленькие бледные глазки злорадно блестели под седыми бровями.

Я открыла нужную страницу и прочла. Потом перечитала.

– Иосиф Иларионович, вас в тюрьму засадить нужно за жестокое обращение с психически ранимыми людьми.

– Ты не ранимая, Фрэнки. Ты – человеческий шлак. С вами по-иному нельзя, ибо не доходит.

В списке наказаний, помимо передачи управления корпорацией проклятому «Долу», значился пункт:

«…клиент, Франсуаза Константиновна Уварова, будет исключена из университета и направлена на обучение в Военно-морской флот РФ».

Держите меня семеро! Совсем с ума сошли – что Иосиф, что папа, что мама! Дело в том, что я была не только экологическим активистом, но и заядлым пацифистом. Я с четырнадцати лет работала на папину корпорацию, а последние два года, которые возглавляла благотворительный фонд, вела крупный проект совместно с миротворческой миссией.

– Мы ведь взрослые люди! Что это за методы?! – Я осеклась и обессиленно покачала головой: – Отец меня ненавидит.

– Не он один. Поэтому подпиши и разойдемся наконец.

– Могу я хотя бы прочитать контракт?

Иосиф поправил галстук-бабочку и переставил пешку на доске.

– Гос-с-поди, как вы все мне дороги. Унылая серая масса… Ну хорошо, почитай. Я пока делом займусь. Полезным на этот раз.

Он погрузился в раздумья по поводу судьбы пешки, а я углубилась в чтение, пробегая текст по диагонали, чтобы уловить общий смысл.