Наталья Вильчинская - Тая

– Ты же мне что-то показать хотел?! – вспылила Тая.

– Это был отвлекающий маневр – гордо ответил мальчик. – Моя мама так всегда делает, когда братишка плачет. Главное – отвлечь, и ребенок сразу успокоится. А ты так сильно плакала, что мне стало тебя жалко.

Тая молчала. Ей почему-то опять захотелось плакать.

– Ну, ты чего?

– Ничего… – промычала Тая уже мягче. – Ты зачем меня жидовкой назвал?

Гришка погрустнел.

– Ты меня прости, пожалуйста, – произнес он тихо, посмотрев на зеленый лоб Таи. – Я не знаю, что на меня нашло, когда я тебя обозвал и камнем кинул.

И еще тише продолжил:

– Это все потому, что я тебя люблю…

Тая удивленно подняла на мальчика глаза.

– Любишь?

– Ну да… Я видел, что у тебя кровь пошла, и мне стало стыдно. Я вечером все маме с папой рассказал. И поделился, что люблю тебя. Ну, и папа объяснил, что это – гормоны. И посоветовал перед тобой извиниться…

– Гормоны? – перебила его Тая.

– Ну это, когда ты еще юн, но уже влюблен, – серьезно ответил Гриша и добавил:

– Я тебя больше не обижу, честно. Будешь моим другом?

– Буду, – сама себе удивившись, ответила она, посмотрев в его карие глаза.

Гришка кивнул и перевернулся на спину. Тая тоже перевернулась и закрыла глаза. Солнце уже стремилось к закату, но воздух был все еще теплый, а железная крыша гаража, нагревшись за день, приятно согревала спину. Больше они ни о чем не говорили, ведь только по-настоящему близкие люди понимают, что иногда можно и помолчать… Ведь в этом тоже есть своя прелесть…

Как и пообещал Борис Сергеевич, ровно через пять дней они вместе с мамой и Таей уехали на турбазу, оставив Анну Аркадьевну в городе.

Турбаза «Березка» была типичным туристическим комплексом того времени: небольшие деревянные домики без каких-либо удобств, общественная столовая и дом культуры, где по вечерам показывали концерты или устраивали танцы. Баня была по выходным дням, а общественные туалеты и умывальники находились позади жилых домиков. Горячей воды в них не было.

Тая с мамой поселились в одном домике, а Борис Сергеевич по соседству. Накануне отъезда Лена сходила в парикмахерскую и сделала невероятно модную прическу – «химку», и теперь ее и без того волнистые черные волосы были похожи на тысячу пружинок. Каждое утро она их укладывала в элегантные прически, а Тая тихонечко лежала на кровати и любовалась своей красивой мамой. Ей безумно хотелось иметь такие же густые волосы, носить, как мама, джинсы и даже такие же клетчатые рубашки, очень похожие на те, что носит Борис Сергеевич.

Лето было прохладным, но, чтобы хоть как-то разнообразить досуг, мама с Таей все равно ходили на пляж. Они практически не разговаривали. Мама стелила коврик, доставала книжку, надевала огромную шляпу и ложилась читать. Тая неподалеку строила домики из камня и песка и ходила по дну речки руками – плавать ее так никто и не научил.

Однажды, когда она барахталась на берегу, к ней подошел Борис Сергеевич. Сперва Тая увидела огромные пальцы ног с широкими жёлтыми ногтями. А подняв голову вверх –волосатые ноги, такой же волосатый живот и красные плавки, из-под которых торчало мужское достоинство Бориса Сергеевича.

– Плаваешь? – усмехнулся он и, закрыв руками лицо, заслонил его от солнца.

Проследив взглядом за рукой Бориса Сергеевича, Тая не могла не заметить его волосатые подмышки. Здесь волосы были уже не такие кудрявые, как на ногах и животе, и они неряшливо торчали в разные стороны. Она никогда до этого не видела практически голого мужчину, и та картина, которая ей предстала, вызвала в девочке ужас. «Он похож на медведя!» – с отвращением подумала Тая. Чувствуя, что ее сейчас вырвет, девочка пулей вылетела из воды и побежала к маме.

– Замерзла? – спросила Лена сонным голосом.

– Да, – пискнула Тая и, завернувшись в полотенце, легла рядом с мамой. Омерзительные волосатые подмышки Бориса Сергеевича по-прежнему стояли перед глазами. Тая попыталась отвлечься и подумать о чем-то приятном, как вдруг увидела, что «медведь» в красных плавках идет в их с мамой сторону.

– Лен, а что она у тебя такая дикая? – услышала через минуту Тая голос Бориса Сергеевича.

Она, хоть и зажмурила глаза, делая вид, что спит, но все равно почувствовала, что мама нахмурилась.

– Дикая? – переспросила женщина.

– Ну да, я думал, вы это – из благородных, – усмехнулся мужчина. – А она обычная невоспитанная девка. Учти, я нянчится ни с кем не собираюсь, – закончил он фразу уже серьезным голосом.