Анна Потий - Жива, потому что люблю

Да, письма, написанные от руки – это что-то особенное, жаль, что они изживают свой век. О, это ожидание, томленье, о, этот сладостный миг, когда долгожданное письмо приходит, осталось только осторожно открыть и вынуть сложенный пополам листок со знакомым и таким дорогим почерком, и прочитать:

«И тебе привет, Лаурина!

Спасибо за письмо: мне очень приятно, что ты меня еще помнишь. Все у меня отлично – жизнь прекрасна, на здоровье не жалуюсь. Скучаю немного по тебе и родными. Увидишь мою сестричку – передавай ей привет.

Ты писала, что хочешь перемен. Мой тебе совет: попутешествуй или найди себе интересное занятие. Я помню, ты неплохо рисовала; было бы хорошо, если бы ты занялась этим всерьез. Тебе нужно занятие, которому ты бы отдала всю свою душу (а живопись как раз то, что надо!), тогда бы тебе не было времени скучать.

Я вряд ли приеду в скором времени. Я сейчас очень занят. Но, может, через год или чуть-чуть меньше я выкрою немного времени и навещу свой родной городок. И мы обязательно с тобой поболтаем.

Ну, все, не скучай! Привет бабушке и дедушке.

Клаудио».

Лаура улыбалась, читая письмо.

«Эх, Клаудио, Клаудио… Это так на тебя похоже: давать мне советы, переживать за меня, как будто я твоя младшая сестра. Да, ты всегда ко мне относился только, как к сестре. А как бы мне хотелось, чтобы ты увидел во мне женщину, чтобы любил меня, как любишь Ее… Но этому никогда не бывать…»

Лаура встала из-за стола и подошла к книжному шкафу. Взгляд скользил с одного названия на другое, пока не нашел то, что искал: Оноре де Бальзак «Сцены частной жизни». Именно с этой книги началось приобщение Лауры к классике, и помог ей в этом Клаудио. Лаура нежно прижала книгу к груди, как дорогого друга, и опустилась на старый диван с ободранной бабушкиными кошками обивкой.

Она открыла книгу и начала пролистывать, ища любимые моменты и фразы, отмеченные на полях галочкой. Вот широко известная «Тридцатилетняя женщина», и Лаура прочитала помеченную карандашом фразу: «В самом деле, не ошибается ли тот, кто воображает, что чувства умирают и рождаются вновь? Возникнув, они живут вечно в глубине нашего сердца. Они дремлют и пробуждаются по воле случая; но они навсегда остаются в душе и меняют ее». Как это сейчас было близко Лауре!

Отложив «Тридцатилетнюю женщину», она открыла свою любимую «Беатрису» и долго перечитывала те места в книге, которые ей так нравились. И, когда Лаура дошла до фразы «Увы, дорогое мое дитя, женщина не может прожить одна не только в первобытном обществе, но и у нас», произнесенную Фелисите де Туш, по ее щеке скатилась слеза и, чтобы больше не расстраивать себя, Лаура захлопнула книгу и поставила ее на место.

Лаура подошла к окну, и ее взору предстал унылый осенний пейзаж. Сколько хватало глаз, тянулись бесконечные поля и равнины, справа чуть виднелся лес.

Уже начинало темнеть, но Лаура не включала лампы; она любила по вечерам сидеть здесь, в библиотеке, так как именно отсюда был хорошо виден закат.

Лаура взобралась на подоконник и задвинула шторы, чтобы отгородиться от всего мира, спрятаться в своем маленьком мирке грусти и печали, мире неразделенной любви. Слева от нее была стена из темно-бордовых штор, а справа – оконное стекло с тянувшимися за ним бескрайними просторами. Огненно-красное солнце медленно опускалось, собираясь в очередной раз на заслуженный покой: хоть и слабо, но усердно оно светило на протяжении целого дня. Лаура сидела, не шевелясь и ни о чем не думая, и смотрела невидящим взглядом куда-то вдаль. Очнулась она от легкого стука в дверь.

– Ты здесь, Лаура? – услышала она голос бабушки, вошедшей в библиотеку.

– Да, я здесь, за шторой,– был ответ.

– Пойдем ужинать, дорогая, у дедушки без тебя нет аппетита.

– Вы садитесь, а я через пару минут приду,– пообещала Лаура.

Как только бабушка вышла из комнаты, Лаура спрыгнула с подоконника и удивилась темноте, царившей вокруг: она не заметила, как и стемнело! Лаура прошло мимо стола, дотронувшись рукой до дорогого ее сердцу письма – ей не нужен был свет, чтобы его найти – и, выйдя из библиотеки, направилась в столовую, где ее ожидали дедушка с бабушкой.

Родители Лауры всегда были в разъездах, сестра Патриция училась в Англии, поэтому семейные обеды и ужины были большой редкостью. А ведь дед Лауры, Джузеппе, так любил, когда собиралась вся семья! Поэтому он очень огорчался, когда его любимица Лаура отказывалась от ужина. Но сегодня внучка порадовала дедушку своим присутствием и хорошим аппетитом: Лаура так переживала в ожидании письма, что совсем забыла про обед, поэтому сейчас была голодна, как волк.