Елена Прекрасная - Любовная Любовь

– Зачем тебе всё это? – начать пришлось мне, и я снова задала этот вопрос.

– Что? – Стас всё-таки решил со мной поиграть в дурака.

– Я, может быть, ещё совсем маленькая, но не тупая. Ты женат, и наше общение невозможно, разве не так? – я пыталась сохранять спокойствие, маскируя восторг и ликование строгостью интонации.

– Нет, не так. Но это не телефонный разговор. Когда ты приедешь в Конёво в следующий раз? – лёгкость его тона сменилась решительностью и резкостью.

– Не знаю, скоро у меня день рождения, возможно, родители согласятся на мой приезд, – узды правления беседой незаметно перешли к Стасу, и мне пришлось отложить самые важные вопросы.

– Хорошо, тогда при встрече и поговорим. Как дела? – снова непринужденно спросил он.

– Нормально, отучилась, отработала, теперь ложусь спать.

Мне стало приятно от мысли, что мы снова увидимся. Я подумала, что наша встреча внесёт ясность в мои скачущие, как скоморохи на масленице, мысли. Казалось, будто у Стаса уже готов план, который сделает всех счастливыми.

Далее мы около часа болтали. Практически весь разговор был обо мне, он слушал внимательно, акцентируя внимание на каждой мелочи, словно вёл допрос, который решит мою судьбу. В конце диалога он нежно пожелал мне спокойной ночи и очень серьёзно добавил:

– Звонить тебе я буду сам.

Я покорно согласилась.

Вопросов теперь стало ещё больше. Ни о каком сне и речи быть не могло, но по субботам у меня были пары, и я с трудом заставила себя уснуть.

Всю следующую неделю он звонил мне в перерывах между лекциями, после учебы, когда я была на работе и когда возвращалась домой. Мы говорили много и очень увлечённо. С жадностью узнавали друг друга, смеялись, прислушивались, когда кто-то из нас говорил о своём очень личном, сокровенном, интимном.

Я заметила, что совмещать эти двусторонние интервью с учёбой сложно, и сказала Стасу, что боюсь, как бы наше общение негативно не отразилось на моей успеваемости. Он отнёсся к моему волнению с пониманием, пообещал меньше тревожить меня звонками и СМС. Но из этого обещания ничего не вышло – оказалось, что безобидное влечение друг к другу начинало перерастать в зависимость, и суточная доза наших голосов в трубке телефона увеличивалась с каждым днем.

За эти две недели я узнала, что ему двадцать пять лет, он учился в Мовшовске, как и моя Оля. Получил высшее образование, вернулся в Заозёрск и уже несколько лет работает в крупной федеральной компании на хорошей должности. Стас профессионально занимается тяжелой атлетикой, поэтому он в такой прекрасной форме. Будучи студентом, женился на Марине, которую со школы любил, но их чувства давно угасли. Теперь они соседствуют по разным углам квартиры. Жену он характеризовал исключительно хорошо: красивая, умная, образованная. «Просто так вышло», – объяснял Стас причину их разлада. Просто они больше друг друга не любят. Но оба очень любят свою двухлетнюю дочь, ради которой до сих пор живут спокойной, тихой жизнью в разных комнатах. Как раз на этих разных комнатах я больше всего зациклилась. На тот момент именно информацию о раздельном проживании было проще всего проверить. Стас звонил часто и, находясь в квартире с женой, мог спокойно разговаривать со мной в любое время дня и ночи. Вряд ли при их хороших отношениях он мог бы себе это позволить. Следовательно, он не врёт, и у меня есть все основания верить ему и в остальном. Было ещё несколько подтверждений правдивости его слов о браке, которые я, словно мисс Марпл, тщательно исследовала. «Они действительно не живут как муж и жена, значит, я могу претендовать на его сердце», – подытожила я и завершила мини-расследование на предмет его относительной свободы. Скорее всего, в силу возраста мне было легко отодвинуть в сторону наличие формальностей: штампов и колец. Семейное право в университете ещё не преподавали, и я даже не задумывалась о том, что брак – это юридически оформленное партнёрство, накладывающее на участников договора определённые обязательства. Одним из таких обязательств является невозможность вступать в отношения с другими людьми. Конечно, всё здесь было гораздо проще. Без всяких лекций и учебников я должна была тогда задуматься о морально-нравственной составляющей этого вопроса. Вместо этого я полностью доверилась Стасу, который мастерски внушил мне, что «все мои угрызения совести напрасны, мы не совершаем преступления, чувства не подчиняются законам, наша симпатия безобидна, невинна и непорочна». Он говорил это так уверенно, так твёрдо, что его слова казались абсолютной аксиомой. Мне было легче с ним согласиться и продолжать наслаждаться новыми впечатлениями, отдаваясь этим наркотическим ощущениям влюблённости. Он ничего мне не обещал, ничего не предлагал. Я, в свою очередь, ничего не просила, старалась не задавать неудобных вопросов и уже не сдерживала тот самый огонёк надежды, позволяя ему овладевать каждой клеточкой невинного мозга и тела. Мы оба безответственно пустили всё на самотёк.