Иван Быков - Будь Другом, Свет Мой, или Нега Лакшери-Паскудства (БДСМ, или НЛП)

Анна неопределенно пожала плечами, что было принято собеседницей как знак согласия.

– Скажи, Анна, – Анастасия взяла девушку под руку; они медленно побрели по живому, меняющему формы залу, удивительная по красоте и сексуальной притягательности пара, сабка в протокольном наряде и дама в красном, ничего не скрывающем, а лишь подчеркивающем платье; многие гости плотоядно оборачивались на них.

– Не кажется ли тебе порой, что твой Хозяин – это некий самовлюбленный тип, который получает удовольствие от унижения своей женщины? Причем публичного унижения, – Анастасия обвела свободной рукой неуловимое пространство Тронного зала. – Не кажется ли тебе, что ты для него – всего лишь игрушка, пушечное мясо?

От неожиданности Анна оцепенела – ни пошевелиться, ни слова сказать, ни… ни… Где Хозяин?! Анна отчаянно искала его в толпе, но нет, не было. Куда бежать? Да и бежать не могла – тело отказывалось слушать, колени подогнулись. Анна почувствовала, что оседает на пол, и если бы не поддержка Анастасии, то распростерлась бы сабка сейчас по паркету Тронного зала…

До ужаса хотелось отстраниться от этой невозможной, немыслимой женщины, задающей такие страшные вопросы, но даже на это не было никаких сил.

«Проверка!» – пришла спасительная мысль. – «Хозяин просто проверяет меня». Паника отступила. Анна выпрямилась, крепко сжала в кулачке петлю поводка и посмотрела в глаза Анастасии с железным спокойствием.

– Ты ошибаешься, – Анастасия выдержала взгляд Анны и медленно покачала головой. – Никаких провокаций. Мне действительно необходим этот разговор. Я ни черта не понимаю в ваших отношениях. Ты же пришла к этому добровольно? – Анна кивнула, все еще не веря в искренность огненной женщины. – Без принуждения, уговоров, обмана, без применения силы? – Анна кивнула вновь.

– Так объясни мне, невежде, зачем? – Анастасия развела в стороны ладони. – Что толкает тебя и вот всех их, – Анастасия обвела рукой Тронный зал, полный гостей, сабок и их Хозяев, – добровольно ограничивать собственную свободу? В моем мире – ванильном, да-да, я знаю, что мой мир называют здесь именно так, – личная свобода является высшей ценностью. Особенно личная свобода женщины. За нее борются, организовывают общественные движения, собираются на демонстрации…

– Не я, – наконец улыбнулась Анна. – Хозяин ограничивает мою свободу. А я просто даю на это свое согласие. И даю его с радостью.

– Но почему? Почему даешь? Почему с радостью? Ты не задумывалась: может, это просто какое-то наваждение? Галлюцинация? Извинимый и вполне излечимый бред? Помутнение? Девиация? Какой-нибудь маниакальный или обсессивно-компульсивный синдром, как сказали бы психологи? Или…

– Извращение? – закончила Анна и рассмеялась, звонко, так, как могла смеяться только в объятиях Хозяина.

– Ты просто получаешь от этого удовольствие? – вдруг «поняла» Анастасия.

– И это тоже, – согласилась Анна. – И многое другое.

– Рассказывай, – сдалась Анастасия и присела на проплывавший мимо мягкий диван.

Анна привычно устроилась на коленях внизу.

– Нет же! – возмутилась Анастасия. – Не нужно у ног! Я не твой Хозяин. Садись рядом.

– Сабка в Тронном зале, сидящая на диване? – Анна даже поперхнулась от нового приступа смеха.

– Накажут? – вновь «поняла» Анастасия.

– Да я сама себя так накажу, – Анна пожала обнаженными плечиками. – Забыть свою роль, свое место… Забыть себя – вот худшее из всех наказаний. А они, – Анна обвела зал взглядом, – даже не заметят. Приказ Хозяина может быть и таким. Мало ли что взбредет ему в голову? Но приказа сесть на диван не было. И потому позволь мне знать свое место.

– А если прикажет умереть? – прищурилась Анастасия. – или нанести себе непоправимые увечья?

– Не прикажет.

– А где гарантия?

– Хозяин не отдает бессмысленных приказов, – резонно ответила Анна. – А что может быть более бессмысленным, чем уничтожать или портить свою собственность?

– Как по мне, так тут все приказы бессмысленные, – фыркнула огненная дама. – Наряд вот этот, – Анна почувствовала, что ее тянут за одну из веревок, словно проверяя обвязку на прочность. – Позы, ошейники, поводки. А вон, посмотри, что делает одна из твоих подруг. И как у нее это получается с кляпом во рту?

– Мы называем это «вилять хвостиками», – улыбнулась Анна. – и делать это с кляпом во рту – особый вид искусства.

– Почему сабка ради своего Хозяина готова на все? – задала наконец Анастасия главный вопрос.