Любовь Рябикина - Любовь на съемочной площадке

– Присаживайся…

Протянул распечатку сценария, правленую редакторшей. Девчонка вся подалась вперед, настороженно поглядывая то на Рязановскую, то на Кузьмичева. Инга молча взяла листочки и села. Вгляделась в текст. Борис Николаевич не сводил глаз с ее лица. А лицо сморщилось от первой же страницы так, словно женщина уксуса хлебнула. Просмотрев страниц пять, женщина небрежно протянула пачку продюсеру:

– Чушь собачья! Все, что говорила, оказалось пустой тратой времени.

Девушка аж подскочила со стула:

– Много вы понимаете! Вы…

Продюсер резко оборвал ее:

– Помолчите! Инга, справишься еще и с редакторством? Я знаю, что ты пишешь. Сартакова проболталась. Времени нет нового человека искать, а ты материал знаешь. Естественно, плачу полную ставку.

У девицы рот остался открытым. Она ожидала похвал, а тут… Замерла в удивлении. Рязановская кивнула со вздохом:

– Справлюсь. Стану гримировать и работать с актером.

Кузьмичев резко повернулся к девушке:

– Вы уволены. За рабочие дни вам заплатят. Можете быть свободны. Инга…

Девица прервала его визгливым возгласом, наконец-то придя в себя:

– Но у нас контракт!

Продюсер жестко произнес, глядя на редакторшу:

– Вы не выполнили обязательств! Мы полторы недели с вами работаем, я все объяснял, Инга с вами сидела! Толку – ноль. Вы нас просто не слышите! То, что вы средактировали, – уже в третий раз, между прочим! – похоже на салонную мелодраму. Вы пишете свое, а у нас…

Девушка не дослушав, бросилась к двери. На лице отражались лишь злость и досада. Шарахнула дверью так, что стекло в окне зазвенело. Продюсер покачал головой и повернулся к Рязановской:

– Просмотри материал и отредактируй. Даю три дня. Больше дать не могу. Сроки поджимают. Ты все закупила для грима? Успеешь со сценарием?

Женщина кивнула:

– Успею. Я даже «кровь» уже сварила из клюквенно-брусничного сока. Не стала тянуть. Костюмершам помогаю вторые сутки. С погонами Ольга никак не может освоиться. Звания путает.

Борис Николаевич раздраженно буркнул:

– Пусть Сартакова сама справляется! Записи есть, я видел. Садись за компьютер!

Рязановская встала и направилась к двери, прихватив стопку испоганенного сценария. Кузьмичев задумчиво глядел ей в спину и чуть покачивал головой. Он был уверен, что теперь сценарий будет отредактирован как надо.

Но выйти спокойно женщине не удалось.

В дверях неожиданно и бесшумно возникла фигура режиссера. Инга, заметив тень, резко подалась назад, а Воронов просто отпрыгнул в сторону. Его уже сшибали в этом месте – дверь в кабинет продюсера была расположена весьма неудобно, почти у подоконника и открывалась она наружу. Мужчина и женщина уставились друг на друга. Рязановская поздоровалась первой:

– Здравствуйте, Александр Витальевич!

Он, удерживаясь за подоконник, отозвался смеясь:

– Здравствуй, Инга! Второй раз ты меня стараешься с ног сбить!

Рязановская торопливо проскочила мимо него, прижимая к груди сценарий и стараясь не смотреть на мужчину:

– Я не хотела! Вы первый…

Воронов усмехнулся и зашел в кабинет, плотно закрыв дверь. Разговор предстоял серьезный. Не хотелось, чтобы кто-нибудь им помешал. Прошел к столу, протягивая руку. Кузьмичева он уважал за спокойный нрав, умение выслушать и порядочность, не часто встречающиеся среди продюсеров:

– Здравствуйте! Что это редактор выскочила такая злая? Даже не поздоровалась!

Борис Николаевич приподнялся, чтобы пожать ладонь режиссера:

– Здравствуйте, Александр Витальевич! Я уволил редактора и передал редакторство Рязановской.

Воронов сел на стул с самым удивленным видом:

– Борис Николаевич, вы уверены?

Кузьмичев усмехнулся:

– Не то слово, что уверен! За эти дни понял, что женщина для нас, как подарок судьбы. Собираюсь использовать ее еще и как военного консультанта.

Широко улыбнулся, уже не скрывая, что доволен:

– Сплошная экономия на проживании и питании!

Александр Витальевич возмутился:

– Да вы что, Борис Николаевич!?! Как она три должности совмещать станет?

Продюсер перестал улыбаться. Покивал собственным мыслям и уверенно ответил:

– Гримировать она станет лишь главных героев. Остальных ее помощница раскрасит. Работа редактора и гримера идет на площадке и что Инге помешает еще и консультировать?

Воронов вздохнул:

– А как же с оплатой? Она же каждый день будет, словно в аду!

Продюсер твердо взглянул режиссеру в глаза: