Татьяна Алюшина - Неправильная невеста

– Мне кажется, – задумчиво произнесла Алиса, глядя вдаль рассеянным взглядом человека, обдумывающего нечто важное, – я догадываюсь, в чем эта самая его зацепа.

– Ну-ка, ну-ка, – взбодрился Василий Силантьевич.

Но Алиса не порадовала мудрого целителя.

– Мне надо это обдумать. А потом я вам обязательно расскажу, – пообещала она.

– Леш, – заглянула в комнату Алиса. – Лялька спит, а я пока сбегаю к Марии Федоровне с Зоечкой. Они там что-то эдакое готовить собрались, мне интересно.

– Беги, – улыбнулся он.

Сегодня моцион на свежем воздухе отменился – дождь лил проливной, сплошной стеной, и даже под навесом было мокро и зябко. Алексей остался дома после занятий с Василием Силантьевичем. Тренировался усиленно, читал, возился с дочкой. И занимался любовью с женой под мерный шум дождя за окном, из которого открывался потрясающий вид на лес, и они смотрели туда, молча прижавшись друг к другу, остывая после горячего соединения, и чувствовали настоящее тихое умиротворение.

Ярый вспомнил об этих минутах, проведенных вместе, глядя в окно, и тихо улыбался. И качал удивленно головой, подумав: все-таки человеческий разум, сознание, подсознание – странная, непознанная субстанция! Что только не придумывают себе люди и каких только «монстров» не сотворяют своими мыслями! Ведь переклинило вот его на том страхе за Алису и ребенка и на самом процессе родов так, что мучил и ее и себя, лишая их обоих такой великой радости и неотъемлемой составной части жизни. Да и вот с ногами тоже непонятно, что в голове у него произошло… И он вспомнил их сегодняшний разговор с Алисой, когда они лежали обнявшись и приходили в себя после обалденного оргазма.

– Я теперь понял то, что ты хотела мне объяснить тогда на Гоа про дом, – поглаживая жену по спине, глядя задумчиво в окно, прошептал Ярый. – Помнишь, ты сказала, что для тебя это не место проживания, а состояние души.

– Так и есть, – подтвердила тихо Алиса.

– У меня так же, – поделился он сокровенным. – Я раньше не осознавал, а теперь понял, уловил это ощущение дома, о котором ты говорила, надежного якоря: это там, где находится моя любовь – ты, дети, Ковчег наш и даже «Комсостав» и моя страна. Все в комплекте.

В соседней комнате вдруг захныкала Лялька, и Алексей тут же напрягся и прислушался к голоску малышки, становившемуся все более обиженным и требовательным.

– Тихо, Лялечка, тихо! – прокричал он. – Мама скоро придет!

Но ребенок заходился все более серьезным рыданием, и отцовское сердце Красноярцева надрывалось, слушая этот несчастный плач дочери.

Он решил, что надо, чтобы девочка услышала его голос, и торопливо принялся спускаться с кровати: сел, перенес ноги по очереди, опустив на пол, и, помогая себе руками, спустился и сам, развернулся спиной вперед и, опираясь на руки за спиной, подтягивая тело, быстро прополз через комнату. Перенес себя через порог, преодолел расстояние до кроватки малышки, которая заходилась уже истерическим ревом.

– Лялечка! – позвал Алексей. – Девочка моя маленькая! Ну, тише, тише, сейчас мама придет! Ты ж мое солнышко… – все говорил и говорил он, успокаивая малышку, просунув руку через прутья кроватки, похлопывая ее по животику и поглаживая по головке.

Услышав родной голос и почувствовав его руку, ребенок чуть затих, понимая, что сейчас ее возьмут на руки, покачают, решат все ее проблемы и все сразу станет хорошо. Но голос все звучал, а вытаскивать ее из кроватки никто не торопился, и девочка зашлась в новом приступе плача, еще более жалобном, чем раньше.

– Твою ж мать! – выругался сквозь зубы Красноярцев.

Он осмотрелся в поисках чего-то, при помощи которого можно было бы подтянуться до края кроватки, стоявшей у стены. Но, кроме большого сундука, ничего не обнаружилось – ни стула, ни табуретки, которые он смог бы дотолкать до кроватки. Как так вышло?

А у Ляльки начиналась типичная истерика, она уже захлебывалась плачем, еще более горьким оттого, что видела и чувствовала рядом отца, никак не желавшего взять ее на ручки.

– Да что б вас!.. Мать твою вообще отшлепаю! – пообещал он дочери. – Куда ее понесло?! Не могла ребенка с собой взять?!

Красноярцев от отчаяния и невозможности что-то предпринять подполз к стене, у которой стояла кроватка, уперся в нее спиной, подтянул по очереди ноги, согнув их в коленях, и, опершись сзади руками на первое бревно, попробовал приподняться…

Лялька орала уже совершенно истерически, как от беды страшной…