К. Шаталова - История одной женщины

Пять долгих лет я находилась между жизнью и смертью. Перерывы между болезнями составляли не более нескольких недель. Даже сосед, чихнувший в лифте, в котором я ехала спустя час, представлял для меня потенциальную опасность.

Я переболела всеми возможными детскими болезнями, не находясь при этом в яслях и детском саду. Мой иммунитет сходил с ума, а всему виной эта вилочковая железа, которая, будь она не ладна, сократилась ближе к пяти годам. Тогда мама выдохнула,

но это было позже, а пока я расскажу про испытания, выпавшие ей сразу после ухода отца.

Через пару месяцев после того, как мама его выгнала, в наш дом начали приходить непонятные люди. Они требовали вернуть долги, которые отец успел наделать во время их с мамой семейной жизни.

Сначала мама пыталась объяснять им, что денег нет и она сама живёт впроголодь, а потом вовсе перестала отвечать на звонки и открывать дверь.

Однажды, когда деньги на еду подошли к концу, мама решила заложить золотое кольцо, которое подарил ей дедушка на день рождения. Она залезла в шкатулку и обомлела: та была пуста, не осталось ничего, даже серебряных цепочек. Мама поняла, что мой отец уже давно заложил всё её золото в ломбард. На следующий день ей пришла повестка об отключении воды и электричества, так как задолженность по квартплате была более чем за год. Она поняла, что нужно действовать, пока мы не начали голодать.

Мама рассказывала мне, что иногда у нас с ней была одна консервная банка сайры на двоих на целую неделю. Она варила из неё большую кастрюлю супа, часто даже без моркови или картошки, и мы ели с ней его на обед и ужин много дней.

Она никак не могла найти работу, матерей-одиночек нигде не любили, от них всегда проблемы и бесконечные больничные. Более того, людей с высшим образованием неохотно брали на простые должности, объясняя это тем, что не положено.

Единственным способом выжить был вариант обратиться за помощью к родителям бывшего мужа. Условно бывшего – они так и не развелись. Маме было не до этого, а отцу тем более. Алименты он не платил, да ему их и нечем было платить, он нигде не работал подолгу.

Родители мамы не знали меня и никогда к этому не стремились, ведь у них был Александр. Меня же они толком даже не видели, хотя я до сих пор храню воспоминания о квартире, в которой была совсем маленькая и очень мало раз.

Она была трёхкомнатной, в обычном панельном доме. Одна из комнат была Александра, но я совершенно не помню, как она выглядела, и его в ней я тоже не припоминаю. По всей видимости, мои приезды не совпадали с его наличием в доме, думаю, что неспроста.

В гостиной стоял большой стол из красного дерева, а на нём ваза с красивыми искусственными пионами нежно-розового цвета. Ещё помню пианино, и на нём белые кораллы, они были настоящие, на деревянной подставке. Дедушка привёз их из одной из командировок за границу. Ещё помню фарфоровые статуэтки: балерину с поднятой ножкой и собак, их было очень много – видимо, кто-то из их семьи собирал коллекцию. Ну а самым красивым предметом в их доме были часы с боем. Мне нравилось слушать их тиканье, а затем и сам бой.

В спальне была внушительных размеров кровать, покрытая красивым шёлковым стёганым покрывалом нежных пастельных тонов, и наверху лежали подушки в таких же наволочках. Из окна спальни я видела цветущие яблони, из чего могу сделать вывод, что бабушка и дедушка жили не выше третьего этажа.

Судьба соединила меня с ними на короткое время спустя много лет. Это не принесло мне никакой радости, а лишь ещё одну психологическую травму, но об этом я расскажу немного позже.

Зато я попала к бабушке и дедушке со стороны отца. Это был недолгий период в моей жизни, но я вспоминаю его с теплотой и любовью. За то время мама смогла немного встать на ноги, устроиться на приличную работу и выплатить долги.

Я жила у бабушки и дедушки почти всё лето. Болезни стали отступать, и я не приносила им особых хлопот. Отец ни разу не приехал навестить нас, и бабушка часто вздыхала, когда о нём заходила речь. Я помню, как она говорила: непутёвый, неблагодарный, не надо было его баловать, как принца заморского, – может, человеком бы вырос.

Бабушка всю жизнь была домохозяйкой и воспитывала троих детей, а дедушка работал на заводе сварщиком. Он женился на бабушке уже после войны, удочерив её старшую дочь. Когда я стала старше, мама рассказывала мне страшные вещи про него. Будто бы он работал надсмотрщиком в концлагере, а ещё из шерсти убитых собак делал себе стельки в сапоги, чтобы согреться. Но я даже не хочу думать о том, каким было его прошлое, потому что в моей жизни он был любящим дедушкой и единственным родным мужчиной, не причинившим мне душевные травмы.