Майя Бэнкс - Соблазнение Саймона

девушку в лоб, – ты испугала нас, девочка. Никогда не делай этого снова, – он пытался

поддразнить ее, но она услышала абсолютный страх в его голосе.

Мэтт стоял в ногах ее кровати, у него был виноватый вид. Ее лоб наморщился, она

видела, что он волновался, а его глаза были полны сожаления.

– Прости меня, Тони, – его голос выражал сильную муку, – я должен был быть там. Я

был задницей. Настоящим придурком, потому что злился на тебя.

Замешательство заполнило ее разум. О чем он говорит? Почему он злился на нее? Она

обдумывала это снова и снова. Она посмотрела на Саймона, потом снова на Мэтта.

Мэтт злился на нее. Это было больше, чем она могла выдержать прямо сейчас.

Столкнувшись с потерей мужчины, которого любила, лучшего друга, ее брат злился на

нее. Все это стало соломинкой, сломавшей спину верблюда. (Есть притча о терпеливом

верблюде. На его горб навьючили огромное количество поклажи, и он все выдержал, но

когда положили легчайшую соломинку - верблюд рухнул. Эта невесомая былинка

переломила ему хребет. Прим.переводчика.)

Слезы наполнили ее глаза, и она снова попыталась заговорить. Чтобы что-то сказать.

Сказать, как ей жаль. Но ничего не получалось. Эй Джей выглядел злым, Мэтт был

сокрушен. Медсестра зашла в двери и скомандовала всем покинуть палату. Саймон

задержался, пока сестра не взяла его за руку и почти насильно вывела его из палаты.

– Мы должны позаботиться о ее руке, а потом переведем ее на другой этаж, тогда вы

сможете увидеть ее, – твердо сказала она.

Тони смотрела, как они уходили, и резко упала на подушки. Доктор зашел с планшетом

и остановился за несколько футов от нее, пока медсестра начала мыть ее руку.

– Вы удачливая молодая девушка, – сказал он, следя за ней поверх очков. Она с

трудом сглотнула и попыталась еще раз заговорить.

– К-когда я могу пойти домой? – прохрипела она. Ее здоровая рука метнулась к горлу, пытаясь с помощью массажа вернуть ей голос.

Доктор рассмеялся.

– Пойти домой? Вы слишком спешите. Еще несколько дней Вам придется остаться с

нами. Я хочу проследить за вашей травмой головы, а акушер хочет проконтролировать

здоровье ребенка. Удостовериться, что малыш останется в своем гнездышке.

Медсестра Макгрегор даст Вам необходимые рекомендации по уходу за собой, но, несомненно, персонал на вашем этаже даст Вам повторные рекомендации, когда Вы

будете выписываться. У Вас есть вопросы?

– Мне больно, – каркнула она.

Он послал ей сочувствующий взгляд.

– Ваш акушер дал все рецепты на то, что вам можно принять. Я подчиняюсь его

назначениям. И удостоверюсь, что Вам дадут что-нибудь до того, как вы покинете

приемный покой.

- Спасибо, – прошептала она. Усилия, которые она приложила для разговора с

доктором, опустошили ее, и она закрыла глаза.

Она не заметила, как медсестра закончила с ее рукой установив ее в лангету. Ей

поставили инъекцию обезболивающего и, скоро, она уже плавала в море

безмятежности.

Открыв глаза, она понятия не имела, где находилась. Освещение было не настолько

яркое, как в отделении скорой помощи, полумрак успокаивающий ее головную боль. Ее

зрение пришло в норму, и она увидела, что находиться в отдельной палате.

Осмотрев комнату, ее взгляд остановился на стуле рядом с ее кроватью. Там, ссутулившись, дремал Саймон. Его голова откинулась на сторону, а волосы падали на

лицо.

Темные тени оставили следы под его глазами. Он выглядел так плохо, как она себя

чувствовала, но никогда она не хотела его больше, чем сейчас.

Она пошевелила сломанной рукой, ожидая вспышки боли, к ее облегчению все, что она

почувствовала – это легкий дискомфорт. Здоровой рукой она ощупала бинты на

голове. Доктор объяснил ей, что у нее большая рана в области головы, она

потребовала зашивания, но к счастью не привела к травме мозга.

Она позволила руке скользнуть по груди к животу. Погладив его по кругу, она послала

своему будущему ребенку мысленное извинение. Когда она ощутила трепетание под

своими пальцами, то задохнулась от слез приливших к ее глазам.

Саймон немедленно проснулся, покачнувшись на нетвердых ногах, он ринулся к ней.

– Что это? Что случилось? – потребовал он.

- Н – ничего,- запнулась она. Ее голос был не такой хриплый как раньше, – я

волновалась по поводу ребенка, а он только что толкнулся, - слезы текли по ее щекам, не поддаваясь сдерживающим порывам.