Ксения Нихельман - Музыка перемен. Книга первая

Хоть обоим стукнуло за двадцать – мне двадцать семь, а ей двадцать три – мы продолжали вести себя, как малые дети. Когда сестра родилась, мне исполнилось четыре, к тому моменту у меня уже был старший брат Костя. Возмущаясь, мама до сих пор утверждает, что четырехлетний ребенок не может помнить в подробностях, но я прекрасно помнил все: уже тогда у Кости были велосипед, потом мопед, мячи футбольные, баскетбольные, волейбольные, настоящие большие теннисные ракетки и лохматый зеленый мячик для игры в него. Я же хотел собаку. Просил ее постоянно, выполняя все, что требовалось от меня. Ходил за мамой хвостиком и просил, просил. На что мама всегда отвечала: «Иди у папы спроси!» Конечно, я шел к папе и спрашивал, а он издевался: «А мама что говорит?» Они дурачили меня, водя по кругу.

Как-то раз я был в гостях у приятеля, мы вместе целую неделю играли во дворе, вернее, горестно наблюдали за другими играющими ребятами. У приятеля был огромный пес, немецкая овчарка, с большими лохматыми ушами и черным пятнышком на морде. На радостях я прибежал домой и затараторил, что хочу именно такую собаку, однако родители загадочно улыбались и смущались. Мама подошла ко мне, поцеловала в макушку и пригладила мои всклокоченные волосы на голове. «Сыночек, мы не будем покупать собаку! У тебя теперь будет кое-кто гораздо лучше собаки. У тебя будет братик или сестренка!»

Поначалу я сильно расстроился, что не видать мне собаки как собственных ушей. Но как только в доме поселился гугукающий комочек, моя жизнь перевернулась. Даже первым словом сестры стало мое имя: она смешно улыбнулась, оголяя пару маленьких зубиков, протянула худенькие ручки ко мне навстречу и пролепетала «Масим».

– Да, тот вид был потрясающим. Весь город на ладони. – Подтвердил я.

Перехватив пару бутербродов, мы принялись за генеральную уборку от самых стен до потолка. Я оглядел внешний вид сестры, в повседневной жизни предпочитающей носить исключительно платья и юбки, добивая свой наряд высоченными каблуками. На сей раз она была в легком платье свободного покроя ниже колен. Закатив глаза и тяжко вздохнув, я порадовался, что родился мужчиной, и мне не дано познать всех тонкостей женской природы. Но опыт побыть в женском обличии у меня имелся: целых два часа я щеголял в цветастом платье, в наброшенном на плечи платке, в жутком светлом парике и туфлях сорок первого размера, купленных, как сказала сестра, в отделе для бабушек. Я играл Бабса Баберлея в дипломном музыкальном спектакле «Тетка Чарлея». Имея схожую тощую фигуру с сестрой, я лишь осекся, что мне бы подобрать платье из ее гардероба, но никак не предполагал, что она откроет передо мной незыблемый мир нарядов, спрятанный в шкафу.

– Может, лучше купить что-нибудь простенькое? На один раз, и то, что выбросить не жалко, – задумчиво спросил я, пугаясь пытки от предстоящей примерки.

– Ну уж нет! Ты всегда был и будешь самым лучшим, поэтому на спектакле должен быть самым красивым!

Тогда я рассмеялся, не веря, что у меня получится.

Ближе к вечеру мы решили спуститься до первого магазина и прикупить продукты для ужина. Район был спальный, поэтому нашелся небольшой магазинчик, и с обеспечением продуктами первой необходимости проблем не возникло. Приготовили ужин, после которого Ксюша убрала со стола и перемыла посуду. Я же разбирал оставшиеся вещицы: перевозил хлам с собой из квартиры в квартиру. Зачем начинать жизнь с нового листа, если таскаешь за собой старую рухлядь? Действительно! Старые книги, пластинки, ненужные сувениры и еще куча разной безделицы. Собрал все вместе и выбросил в мусорное ведро. Вот и замечательно. Давно бы так!

Сестра осталась у меня ночевать, ее пустил спать на кровать, а сам устроился на полу. Мы лежали лицом к окну, на котором еще не было занавесок, потому за стеклом виднелось ночное небо. На дворе август, месяц звездопадов, и даже лежа на собственной кровати можно смотреть на звезды. Некоторые пролетели так мимолетно, что я едва успевал задуматься о своем желании. Или желаниях? Последнее время их стало слишком много, что всех упавших звезд не хватило бы.

– Ты успеваешь вообще загадать желание, когда падает звезда?

– Не-а, но я все равно загадываю желание. Самое главное во что-то верить, неважно, во что или кого. Без веры нельзя, иначе какой смысл жить. В чем тогда смысл? – Ксюша свесилась с кровати и заглянула мне в глаза. Я молчал. Сестра потрепала меня за волосы и снова откинулась на подушку. – Вон та, самая яркая, моя.

Читать дальше