Ида Кайзер - Возможная Жизнь

«Мама, мама, мамочка!» - я готова повторять это слово тысячу раз, а затем еще тысячу. Но оказалось, это был не предел тому счастью, которое я испытала. Эвелин, теперь уже мама, сказала мне, что в следующем месяце выходит замуж, и человек по имени Адам Андроус готов дать мне не только свою фамилию, но и стать мне настоящим отцом.

И вот та причина, из-за которой я не могу найти себе места. Причина, из-за которой мое сердце сжимается, а тело бьет крупной дрожью.

Семья. У меня будет настоящая семья! И сразу двое родителей… Неужели я заслужила, чтобы мои мечты были исполнены?

«Мечты были исполнены» – эти финальные строки сильнее всего причиняют боль.

Эта девочка, которая жила когда-то в ней не только не стенала на уже тогда не легкую жизнь, но и с надеждой стремилась туда, где познала настоящий ад. Ад, который только начинался для нее.

Я знал, что Габи не была как все дети. Но думал, это было из-за того, что ей пришлось вынести от Грейс и пережить в доме Андроуса. Но прочитав запись номер один, меня одолели сомнения. Человек, чьей рукой были написаны эти строки, был совершенно другим, нежели которого встретил я. Только вот те проницательность и зрелость, несоответствующие возрасту, присутствовали еще тогда. Словно это было чем-то врожденным. И это пугало. Разве одиннадцатилетнему ребенку положено так думать и действовать?

Остаток ночи, я провел за страницами дневника, который не походил ни на один другой дневник. Он описывал три года из жизни Габи, до того самого момента, как она решилась отдаться в руки Лафара. Эта тетрадка подарила мне столько много новых сожалений, что их можно было прировнять к уже имеющимся. Я не успел. Не успел познакомиться с девочкой, которая была как небесный дар: светлой, чистой, всепрощающей, любящей не смотря ни на что и, конечно же, с той, у которой еще не была отнята невинность души самым мерзким из способов.

Она любила. В свои малые годы она любила так, что это было тяжело понять даже взрослому мужчине. Николас. То, что она испытывала к нему… То, что было между ними – я не мог вообразить подобного! Но еще более невообразимыми были поступки Адама. Теперь вся история раскрылась для меня. Я понял смысл каждого слова, которое произносила Габи. Понял, о какой тьме шла речь. О каких грехах…

Уродство. Одиночество. Нескончаемые мучения. Я ощущал это. Пропустил через себя. Слезы застилали глаза, а сердце кровоточило по тем, кого заставили так страдать.

Закрыв и отложив дневник, я поднялся на ноги и подошел к окну, чтобы встретить новый день и очередной восход солнца, который неминуемо сменится его заходом. Я был опустошен. Я не знал, как мог дальше что-то требовать от нее или же просто просить. Он, она…

-Ох, Лео! – повернувшись, я увидел Габи, которая смотрела на некогда свою собственность. – Ты не должен был знать всего этого – она хотела защитить меня хотя бы от этой правды. Но не получилось. И поэтому она страдала. В очередной раз ее глаза плакали.

-Как ты смогла все это вынести? Как он смог? – обернув себя руками, она позволила нескольким слезам упасть на пол.

И я заметил это. То, в каком виде она вернулась от него. На ней был одет лишь один мужской свитер, открывающий одно ее плечо и прикрывающий чуть выше от середины бедра. Она была босиком, а волосы свободно спадали по плечам и спине. Следы от зубов на шее и ключице, опухшие губы с засохшей кровью – не оставалось сомнений, чем она занималась ночью.

Я не должен был. Не имел прав. Но я почувствовал себя преданным. Брошенным. А еще была эта ядовитая ревность, которая душила мое горло своими длинными и мерзкими руками.

-Ты поэтому не смогла полюбить меня? Не потому что та ночь и последующие зверства Адама отняли у тебя эту способность. А потому что ты уже любила. Любила его? – подняв на меня свои глаза, она выглядела такой хрупкой и беззащитной, что у меня сжалось сердце. Я прочел свой ответ в них.

-Прошло сколько? Восемь, девять лет?! – я не мог поверить в это.

-Время не имеет значения. Мы всегда принадлежали друг другу – с моих губ слетел неровный выдох.

-Ты была ребенком! – уголки ее губ слегка приподнялись, но я знал, что это не было улыбкой.

Отрицательно покачав головой, Габи сказала:

-Ты сам прекрасно знаешь, что это не так. Прожитые годы – это всего лишь цифра. Когда я встретила его, мне не было одиннадцать лет. Я вообще не знаю, сколько мне было. Но, кажется, будто время после этого встало. Я многое узнала, сделала, но не сильно-то изменилась. Внутри я по-прежнему та девочка, которая бежала за ним. Девочка, которая была готова ради взрослого парня на все. Даже перенести все страдания за него. И поэтому я вновь причиню тебе боль. Я улетаю, Лео. Через час – это было крушением всего.