Екатерина Вильмонт - А я дура пятая!

– Ну и дура!

– Да почему?

– Надо было пойти, пусть бы все тебя увидели.

– Да знаю я, как они действуют, уж если взялись кого-то травить… Обязательно отыщут какую-нибудь полубезумную злобную соседку, и опять я же выйду мерзавкой. Сама, что ли, не знаешь?

– А вообще-то да! И как им не надоест к тебе цепляться?

– А это их работа. Та программа, видимо, собрала высокие рейтинги, еще бы, такой полив! Вот и решили сделать вторую серию. Все, Тонька, забыли! А ко мне, между прочим, после той передачи явился…

– Адвокат?

– Да нет, совсем уж неожиданно! Лёнин сын. Пришел извиниться за мамашу.

– Да ты что? С ума сойти. И как он тебе?

– Он мне понравился, хороший парень. И кстати, хороший ветеринар.

– В каком смысле?

– В прямом. Ветеринар, зверюшек лечит.

– Да ты что!

Как-то вечером я возвращалась после лекций и застала в подъезде совершенно дикую картину. На полу у лифта и на ступеньках лестницы валялись какие-то мужские вещи. Сверху доносились истошные женские вопли, и вниз наконец свалилась большая спортивная сумка. А лифт не работал. Консьержки тоже не было видно. Ага, кажется, понятно, какая-то баба в истерике выгоняет мужика и орет на весь подъезд. И тут сверху буквально ссыпался какой-то высоченный мужик и начал подбирать свои шмотки и запихивать в сумку, тихо матерясь. Мне стало его жалко. Он выглядел так шикарно и вдруг должен подбирать с полу свое барахлишко…

– Вам помочь? – спросила я.

Он как-то даже испуганно на меня взглянул. И виновато улыбнулся. Улыбка была чудесная.

– Если не трудно!

– Да что ж вы так все пихаете, давайте, вы подбирайте, а я все сложу аккуратно.

Я начала складывать вещи на широком подоконнике, сдвинув в сторонку три горшка с цветами.

– Ну надо же… Как ловко у вас получается… Хотя, если честно, хотелось бы уже навсегда покинуть этот подъезд! Кто вы, добрая самаритянка?

– Просто добрая самаритянка. И я ненавижу публичные скандалы!

– Поразительно! На третьем этаже какая-то тетка вдруг заявила, так тебе, кобелю, и надо!

– Допускаю, что так вам и надо, но форма уж больно вульгарная. Ну вот, теперь все в порядке.

– Вы чудо!

Он был высокий, не сказать чтобы красивый, но очень элегантный. На нем был короткий черный плащ, туго затянутый на талии поясом, а белая рубашка, выглядывавшая из-под плаща, была разорвана. Видно, мужику досталось. Я вынула из его сумки лежавший сверху шарф и протянула ему:

– Наденьте, у вас рубашка порвана.

– Благодарю, спасительница. Век не забуду!

– Забудете через пять минут.

– Послушайте, а давайте заедем в какое-нибудь кафе. Я умираю с голоду!

– Без меня!

– Но почему? Что тут такого?

– Вообще-то ничего, но я вовсе не хочу стать случайной жертвой вашей ревнивой дамы. Всех благ!

И я побежала вверх по лестнице. Хотя он мне понравился. Даже очень. Но, судя по всему, по виду, по манерам, он завзятый бабник, которому здорово досталось. Вероятно, поделом вору и мука. Но зачем связываться с бабами, которые так ведут себя? Даже интересно, помирится он с ней? Дурак будет, если помирится. А может, там любовь? И вдруг я подумала – как хочется еще раз полюбить кого-то… Но после Лёни это вряд ли получится. Слишком высокая была планка…

На другой день консьержка спросила меня:

– Карина Георгиевна, вы не знаете, что это такое? Я тут сегодня утром под ступеньками нашла.

– Это такая зарядка для телефонов. Внешний аккумулятор. Только он разбит. Тут вчера такое было…

– Да уж знаю, Лялька Зарубина мужика своего взашей выгнала! Видать, это его…

– Возможно!

– К ней потом «скорая» приезжала. Она вообще истеричка конченая.

– Ладно, Мария Дмитриевна, я пойду, а то на лекции опоздаю.

С Лялей Зарубиной я не была знакома. Но она не внушала мне симпатии. Разве можно так распускаться?

Еще через два дня я опять возвращалась из института.

– Здравствуйте, добрая самаритянка!

Передо мной стоял давешний изгнанник.

– Здравствуйте! Вас помиловали?

– А я не подавал прошения.

– Ждете амнистии?

– Боже упаси! Я просто был тут неподалеку по делам. И вот увидел вас из машины…

– И что?

– Просто захотелось еще раз поблагодарить вас за помощь.

– На здоровье!

– Скажите хотя бы, как вас зовут?

– Карина Георгиевна.

– А я Кузьма Филиппович.

– Кузьма? Хорошее имя! Всего вам доброго, Кузьма Филиппович!

– Погодите, Карина…

– Кузьма Филиппович, стоять тут с вами просто опасно. Ваша дама может невесть что подумать, а мне эти радости ни к чему. Всего вам доброго!