Жасмин Майер - Табу

От цинизма его ровного голоса мне вдруг также тошно, как было на третий день запоя. А еще становится предельно ясно, что если соглашусь вставать по будильнику и сменю треники на костюмы, то отцом мне уготована та же роль. Я буду работать на него и его связи. Никакой самодеятельности.

– Но она ведь… очень много работает, – неуверенно говорю. – Ее почти дома-то не бывает.

Отец пожимает плечами, не переставая изучать графики нефтяных котировок.

– Бабские заморочки. Уверен, в салонах и магазинах она проводит куда больше времени, чем на работе.

Мы приезжаем на очередной форум какого-то комитета при поддержке самых главных людей страны, где в течение трех часов тупо сидим и смотрим левые слайды в «PowerPoint», которые обязательно должны помочь бедным и не навредить богатым.

Замечаю, что депутат по правую руку от меня заснул, а журналисты потихоньку смываются, сворачивая оборудование.

– Сейчас вернусь, – говорю отцу, когда спикеры начинают сменять друг друга.

Вываливаюсь через черный ход и адски жалею, что не курю. Просто вливаю в себя черный кофе и молюсь, чтобы это быстрее закончилось. Рядом курят журналисты, не хочу подслушивать, но обрывки фраз сами долетают до меня:

– … Теперь снимаем сюжет про детский дом?

– Не-а, там вроде какая-то спортивная школа. На месте разберемся. Спонсоры будут стадион открывать. В два счета управимся.

Подхватив на плечо тяжелую камеру, они уже двинулись в сторону легковушки, как я окликнул их:

– Эй, мужики. Подкинете до города?

– Такси вызови, мужик. Где черти носят Василису?

– Тимур? – раздается удивлено. – Это ты?

А вот и мой счастливый билет.

Передо мной стоит подружка моей мачехи. Журналистка, кто бы мог подумать. Василиса еще дуется, но у меня только что появился второй шанс.

– Приве-е-ет, – обольстительно улыбаюсь. – Вот так встреча, а я как раз слышал что-то про спортивную школу? Вам ведь в ту же сторону, что и мне?

– Лиса, ты идешь? – окликает ее недовольный оператор.

– Езжайте! Я доберусь на своей.

Василиса отмахивается от него, не сводя с меня глаз.

– Жаль, что времени в обрез, – тянет она. – Ты же понимаешь, что я, в отличие от твоей мачехи, благотворительностью не занимаюсь?

Догадываюсь, что ты пиранья, которая палец по локоть откусит. Поэтому это еще одна причина держать от твоего рта самое дорогое.

– Запрыгивай. Ксения знает, что ты едешь?

От неожиданности я ударяюсь лбом о низкий потолок ее тачки. Божья Коровка будет там?

Что ж, это еще один повод смотаться отсюда к ней. Достаю телефон и пишу отцу смс. Знаю, что они тоже находятся в его черном списке, где безвылазно поселились спортивная одежда.

Но мне двадцать восемь и поздно уже что-либо менять. Я неблагодарная свинья.

У меня уже заканчиваются доводы и причины не спускаться к завтраку, а Сергей, как назло, всю эту неделю проводит в городе. Я знаю, что мои отказы вызывают у него недовольство, но из двух зол – на протяжении часа сидеть в обществе Тимура или ругаться с мужем – я выбираю второе.

В конце концов, Тимур его сын, ему с его запоями, работой и алкоголизмом и разбираться.

Каждое утро я просыпаюсь раньше привычного времени и еду в офис, куда обычно заезжала не так часто, но теперь обстоятельства изменились. Туда же приезжает и Анжела, чтобы привести меня в порядок. Вопросов она не задает, не положено, но я все равно почему-то жалуюсь вслух на то, как много у меня дел, что приходится выезжать из дома не накрашенной.

Я намеренно пропускаю время ужина и всегда выезжаю из города так, чтобы гарантировано опоздать. Сергей не из тех, кто станет менять ради меня распорядок дня, а приемы пищи, когда он дома, у нас расписаны буквально по минутам.

Я оформляю доставку полезной еды прямо в офис, потому что не могу на каждый прием пищи ходить по ресторанам. Кто-нибудь обязательно донесет об этом Сергею. Моя еда полезная, сбалансированная и опять совершенно безвкусная в десятках пронумерованных алюминиевых и картонных коробках, которые мне доставляют ежедневно.

Я занимаюсь спортом даже чаще, чем обычно, потому что это единственная возможность законно сбросить кипящую внутри меня ярость.

А злость меня аж распирает. На Тимура, в основном. И меньше на себя. Прибежала, как наседка. Как наивная пустоголовая Лали, которая все равно прибежит к Тимуру, сколько бы раз он не вытирал об нее ноги.

А мне должно быть все равно.

Забота о сыне не прибавит мне плюсов в глазах Сергея. Мой рейтинг давно упал ниже уровня моря и даже в Арктике теплее, чем наши с ним отношения.