Жасмин Майер - Идеальный мерзавец

Я никогда не была предоставлена сама себе настолько, как сейчас. И в этом вынужденном одиночестве впервые увидела плюсы. Я могла плавать, сколько хочу. Не нужно прятаться в тени, «потому что я же могу обгореть, Вера, а всем этим кремам я не доверяю».

Шесть лет с одним мужчиной не бог весть какой срок, но по ощущениям прошла целая вечность. А настоящая жизнь, такая, чтобы развлекаться на полную катушку, оставалась где-то впереди.

Я позволила себе поваляться на пляже, сколько хотела, не читая книги или новостную ленту. Редко доводилось проводить столько времени наедине с собой. И в этот раз я наслаждалась каждой минутой.

Позже Тадеуш нашел меня на пляже. Принес еду из кафе – запеченный баклажан с фаршем и холодный кофе фраппе. Это было неожиданно вкусно и приятно.

В свое время я не успела насладиться мужским вниманием. Выбрала Юру и осталась с ним. Он не самый худший вариант: не пьет, не курит, не бьет и не изменяет. А бросать его без явной причины вроде и неудобно. Подумаешь, в постели перестала кончать, вовсе не проблема. О таком и не пожалуешься никому… Вот и донашивала эти отношения, как старую удобную кофту.

Тадеуш был рослым, светлокожим и смешно щурился на солнце. Я все еще не понимала и десятой доли того, что он говорил, и, кажется, он догадывался об этом, но иногда казалось, что ему и моей улыбки достаточно.

С горем пополам я поняла, что он зовет меня вечером в ресторан на пристани. Планов на вечер у меня не было, Павел уезжал только на следующий день, а коротать еще один вечер вместе не хотелось, поэтому я согласилась.

Паша снова удивил: договорился позвонить в определенное время, если не отвечу, то он пройдет мимо кафешки, чтобы убедиться, что все в порядке. А если нет, я смогу сказать, что увидела знакомого и сбежать домой. Видимо, без меня его вечера разнообразием не отличались, а бесконечные сериалы в одиночестве надоели.

Вечером Тадеуш говорил без умолку, и его совершенно не беспокоило отсутствие моих ответов. Я кивала, улыбалась и четко понимала, что у меня вообще ничего не екает при взгляде на него. Ждала звонок, но Паша все не звонил, будто тоже решил дать поляку шанс. Часто доставать телефон я не решалась, а вежливость и воспитание мешали распрощаться и уйти, все-таки парень старался и обедом накормил меня совершенно бесплатно.

Монотонный голос, из которого я понимала от силы пару слов, убаюкивал. Я смотрела на море и думала о Марке, что мы слишком разные и что я, конечно же, не одна из его шлюх и никогда ею не стану.

Вывел меня из забытья голос Тадеуша, который внезапно громко и требовательно выговаривал что-то застывшему около нашего столика мужчине. Различила я только твердое «нет!» и, кажется, «не надо».

Я перевела взгляд на бутылку вина и бокалы, которые мы не заказывали, после подняла глаза на официанта.

Сердце рухнуло в пропасть.

Вера

Марк смотрел на меня, подняв одну бровь, с плохо скрываемым любопытством в светло-серых глазах. На нем был теплый худи с капюшоном и свободные джинсы, в волосах бардак, а трехдневная щетина скрыла соблазнительную ямочку на подбородке.

– Привет, Вера, – улыбнулся он, как ни в чем не бывало, и скользнул за наш столик.

Он отрезал меня от остального мира. Я отпрянула к ограждению, на узком диване стало невероятно тесно.

Тадеуш впервые за все это время четко произнес:

– Знаешь его, Вера?

Марк не удостоил моего собеседника даже коротким взглядом.

Все его внимание было предназначено мне, и его взгляд был более чем откровенный. Двусмысленный, наглый, нарушающий личное пространство. Ни один мужчина не позволял себе так пялиться на мои губы.

Его глаза обещают наслаждение, в них горит желание увидеть больше, избавившись от лишней одежды. Наваждение и безумие в одном флаконе с резкими нотками сандала на его коже.

– Познакомишь?

Низкий голос с хрипотцой поднимает со дна отчаяние, осевшее противным илом за эти два дня. Сразу вспоминаю ванную, осколки красного сердца и унизительный отказ.

Я не позволю Марку играть со мной.

На самом деле я благодарна, что он оттолкнул меня и что четко обозначил собственные интересы. Я в его возмутительные стандарты не вписываюсь, но рядом с ним все равно почему-то теряю голову.

Я перевожу взгляд на встревоженного поляка. Решаю специально подразнить зверя. Не только касаюсь руки Тадеуша, а медленно поглаживаю ее. Пусть видит и придумывает себе что угодно.

– Тадеуш, это Марк, и он уже уходит, – произношу я, не глядя на него.