Жасмин Майер - Идеальный мерзавец

– Хватит извиняться. Это ерунда.

Вера заглядывает в глаза – явно ждет, что я добавлю что-нибудь еще. Например, что совсем не пользовался этой пробкой или что она тут случайно оказалась.

Я молчу. Не хочу быть в ее глазах лучше, чем есть на самом деле.

Убираю руки от нее.

– Марк?

Вера ловит меня за руку.

– Поцелуй меня.

Так резко оборачиваюсь, что чуть не падаю. Пробка падает на пол из ее рук. Она пробирается ко мне под одежду, и ее руки действительно ледяные. Прижимается ко мне на этот раз всем телом и замирает.

Она в моем доме. В одной футболке, через ткань которой выпирают соски, и дрожит как осиновый лист.

Поцеловать.

И тогда я смогу раздеть ее, провести языком по этим соскам и избавить от трусиков, почувствовать на губах вкус, который свел меня с ума еще в такси. А после оттрахать так, чтобы именно мое имя она произнесла в момент оргазма.

От картинок перед глазами член в штанах дергается. И это не укрывается от Веры, которая прижимается к нему животом.

Я видел слишком много измен, чтобы сейчас позволить себе сорваться с тормозов. Как и рыжая Марианна в аэропорту, те девушки точно знали, на что шли и почему. Их бесстыжие глаза раздевали и трахали. Когда они делали минет или позировали с пробкой в заднице, пока я снимал, в их взгляде не было ни капли раскаяния, сожаления и стыда.

Не было всего того, что было сейчас в глазах Веры. Она попросила всего лишь поцеловать ее, потому что не могла просить о большем. Надеялась, что я, сорвиголова, сразу возьму ее здесь у стены, нагнув над ванной.

Только зачем тебе это, девочка? Чтобы ненавидеть себя?

– Ты ведь хочешь… меня.

Она произносит это даже с каким-то удивлением. Сомневалась во мне или в себе?

– Хочу.

Даже не буду спорить с этим.

Веду большим пальцем по мокрой от слез щеке и касаюсь губ. Она закрывает глаза.

– Хочу, но не могу. Я сплю только со шлюхами.

Ее глаза тут же распахиваются. Вера отшатывается от меня, а я задаю следующий вопрос:

– Что ты хочешь доказать, переспав со мной?

Вера пятится к выходу из ванной.

– Ничего… – Она трясет головой. – Никому и ничего.

– Тогда зачем?

– А зачем тебе нужна была та рыжая в аэропорту?

– Не пытайся заговорить мне зубы. Я знаю, зачем она нужна была мне, как и она, что я могу ей дать. А ты, Вера? Зачем тебе спать со мной?

Вера молчит.

– Ты – шлюха?

Она разворачивается и бежит в спальню.

Хватаюсь за косяк. Больно. Смотрю на разводы крови на кафеле. Слышу рыдания, шорох одежды и быстрые шаги по лестнице, пока сам с каким-то извращенным удовольствием и старанием выковыриваю из пятки осколок.

Громко хлопает входная дверь.

Так и надо было поступить с самого начала, хотя сейчас ты мне и не веришь. Волки не приводят домой зайчишек, не обнимают их, не целуют и не занимаются с ними любовью.

Мой внутренний волк рвет и мечет. Он голоден и зол. Он жаждет крови и мести.

Прыгаю на одной ноге к оставленному на первом этаже телефону. Вытаскиваю из бумажника визитку.

Набираю номер.

Марк

Кальян был густым и терпким, а виски в бокале выдержанным. Над морем давно потух закат, и вместе с солнцем ушла жара, уступив место сырому ветру.

Море рядом. От воды тянет холодом, и, сидящая напротив, Марианна зябко кутается в выданный официантом плед.

Конечно, она здесь. Такие всегда приходят.

– Что ты сказала ему о том, куда пошла? – Я выпускаю в беззвездное небо струю дыма.

Марианна щурится как кошка. Такие разговоры щекочут ей нервы. О таких приключениях потом рассказывают подругам, чтобы они умирали от зависти.

– Ночь перед свадьбой жених должен провести отдельно от невесты. Это традиция.

Кашляю, подавившись глотком виски. Все больше убеждаюсь, что все они – шлюхи.

– Так твоя свадьба завтра?

– Ага. – Девушка многозначительно накручивает рыжий локон на палец.

– Выходит, у нас мало времени в запасе.

– Уж точно больше, чем в прошлый раз, – хмыкает она, намекая на быстрый трах в туалете.

Допиваю виски. Закуриваю. Дым ползет через ограждение террасы и, ниспадая, качается на темных волнах, бьющихся о сваи. Потом растворяется в воздухе. Однажды воспоминания о Вере тоже исчезнут. Нужно только время.

– К тебе или ко мне? – спрашиваю я, щурясь от дыма.

Нам не нужно заигрывать, флиртовать и намекать, мы оба прекрасно знаем, чего хотим от этой ночи. Но только Марианна верит, что все это пройдет без последствий.

– К тебе, – отвечает она.