Людмила Толмачева - Мечты сбываются. Роман

– Вы правы. Человеку порой остро не хватает исповеди. Идти с нею в церковь не каждому под силу, а под мерный стук колес, да еще в таком уюте, язык сам собой развязывается.

– Сам не сам, а под коньяк точно развяжется, – улыбнулся Балашов, извлекая из недр объемного чемодана бутылку «Наполеона».

– Как говорится, у них с собой было, – потирая руки, сострил Олег. – Ну, тогда и я свой вклад внесу. Вареная курица подойдет?

– В самый раз. Я, знаете, со сборами и поесть толком не успел.

– Вот-вот. У меня и пирожки с собой. Жена специально напекла. Говорит, нечего по ресторанам шастать. Дорого, да и отравить могут.

– Знаем, плавали.

В купе заглянула проводница.

– Чай будете?

– А как же! – бодро отозвался Олег. – Обязательно. И погорячее.

– Олег, вы еще не переоделись, – заметил Балашов. – Я пока выйду, а вы тут…

– Так сказать, в походное облачусь, – весело закончил тот.

Балашов вышел в коридор и встал возле окна, вглядываясь в снежную пелену. С ним творилось нечто похожее на природное явление, те же сумятица и волнение, отчего душе хотелось не то спрятаться, не то и впрямь открыться первому встречному.

* * *

На столе красовался аппетитный натюрморт из курицы, пирожков, нарезанного лимона и фруктов. Центром композиции была бутылка коньяка – из черного матового стекла в форме графина.

– Капитально собрались, – кивая на бутылку, сказал Олег.

– В смысле? – не понял Балашов, доставая из пакета влажные салфетки.

– Коньяк-то элитный.

– А-а. Это случайно. Сын презентовал. Он у меня бизнесом занимается, часто в разъездах. Есть возможность в дьюти-фри отовариться.

– Понятно. Ну что? По первой?

– Давайте за знакомство.

Они выпили. Не торопясь, смакуя изысканный букет французского напитка.

– Я не знаток таких вещей, – надкусив дольку лимона, сообщил Балашов. – В молодости предпочитал водку. Теперь на вино перешел. И даже, представьте, сделал открытие.

– Какое? Ин вино веритас? – пошутил Олег.

– Вот именно. Водка, она что? Сразу отключает разум или искажает его, трансформируя человека в животное.

– И это в лучшем случае, – поддакнул Олег. – Иные трансформируются в таких монстров, что никакое животное рядом не стояло.

– Так и есть. А вино, хорошее, выдержанное, возвышает душу.

– Ну не знаю, – усмехнулся Олег, качая головой.

– Я ведь о собственных ощущениях, – уточнил Балашов. – За все человечество не берусь судить.

– Тогда прошу прощения, если обидел.

– Не извиняйтесь. Ведь вы искренне усомнились.

– А вы психолог не меньше меня. Хотя по профессии, скорее всего, служивый человек. Офицер?

– В точку. От вас, смотрю, ничего не укроется.

– Здесь не надо быть академиком. Я сделал вывод из очевидного. Выправка, аккуратность, сдержанность и еще кое-что, именуемое «военной косточкой», – ваш внешний портрет.

– Военная косточка это, должно быть, педантичность?

– В том числе. И я бы добавил сюда умение разбираться в людях и подчинять их своей воле.

– Ого! Много же я о себе узнал, – наполняя стаканы, рассмеялся Балашов.

– Не скромничайте. Все вы прекрасно знаете и понимаете. Ведь я забыл упомянуть главное в вашем портрете.

– И что же? – поднимая стакан, поинтересовался Балашов.

– Глубокий ум. Он сквозит и во взгляде, и в вашей речи…

– Слава богу, что вы заметили это. А то образ Скалозуба мне мало импонирует.

– Тем не менее, скалозубов у нас хватает.

– Ну что, за умных профессионалов? – предложил тост Балашов.

– За них.

Они с удовольствием принялись за вареную курицу, на какое-то время забыв о коньяке и разговорах.

– Хороша! – похвалил Олег, прикончив ножку и крылышко. – Юля какие-то специи добавляет, когда варит. И вкус, и аромат… Просто волшебные.

– Это верно, – вытирая руки салфеткой, согласился Балашов. – Передайте супруге мою благодарность.

– Передам.

Глаза Олега затуманились, на губах застыла по-детски беззащитная улыбка.

– Мы ведь с ней еще студентами поженились, – вдруг заговорил он после паузы. – Сначала в общаге ютились, потом комнату получили…

Балашов слушал, откинувшись на спинку дивана. Чтобы перебороть желание закурить, он медленно потягивал остывший чай с лимоном.

– Она у меня настоящая красавица, – не без гордости заявил Олег.

– А фото есть с собой?

– Есть, – оживился попутчик и полез в карман дубленки. – Вот, посмотрите.

Вынув фотографию из бумажника, Олег протянул ее Балашову. Тот

с интересом смотрел на милое лицо незнакомки, отмечая неправильность черт и немолодой возраст. Было в нем что-то неуловимо женственное и по-своему привлекательное, оттого, наверное, возвращая снимок, он совершенно искренне заметил: