Мила Дрим - Нежный плен

– Годива!

Один из воинов приволок седовласого слугу. Эрик без труда узнал в нем управляющего, верно служившего своим господам все эти 30 лет. В два шага оказавшись рядом с ним, молодой мужчина вцепился в поношенную рубаху старика.

– Где моя сестра? – прошипел Эрик.

– Её забрали, – Уорик попытался говорить уверенно, но злой взгляд молодого господина пугал его. – Нормандский лев.

– Забрали? Нормандский лев? Это проклятое отродье? – Эрик с силой встряхнул старого управляющего, а потом и вовсе отшвырнул его в сторону. Уорик завалился на бок, прикрывая голову руками. Блондин равнодушно отнесся к страданию слуги. Он, перешагнув через него, вернулся к другим всадникам.

– Моя красавица-сестра в руках нормандцев, – с отвращением в голосе произнес молодой господин.

– Это даже может быть на пользу нашего дела, – заметил один из мужчин.

Солнце, щедро одаривая путников своим теплом, начало свое неуклонное шествие по небосводу, и вот уже светило принялось медленно, но верно, склоняться к горизонту. Близился очередной осенний вечер, а вместе с ним – и прохлада, в этот раз долгожданная, ибо сегодняшний день напоминал жаркий летний.

Тело Годивы изнывало от усталости. Никогда прежде ей не приходилось так долго проводить время в седле. Колени кололи от ран. Надо было их помазать той мазью, что давал Леонардо, только где теперь её искать, и каким образом уединиться, чтобы заняться ранами? Оставалось только ждать. Годива чувствовала – они уже близки к цели, и от того становилось все тревожнее. Девушка заерзала на месте, затем, стала склоняться вперед. Хотелось избавиться от неприятных ощущений, которые все заполняли и заполняли душу. Жаль, что одних действий недостаточно для этого.

– У тебя что-то болит? – прогремел над головой мужской голос. Это был первый вопрос Леонардо за целый день.

– Нет, – Годива снова села ровно.

Мозолистая ладонь обхватила лоб девушки. Белокурая красавица, смущенная, замерла на месте.

– Жара нет, – удовлетворенно заметил Леонардо, – но если почувствуешь себя плохо, обещай мне, что сообщишь мне об этом.

– Хорошо, – быстро согласилась Годива. А сама подумала – «плохо мне, но только не телу, а душе. Страшно, тревожно и грустно. Но разве могу я сказать тебе о том, что твое решение принесло все эти чувства?»

Еще какое-то время они ехали, сохраняя молчание, затем – обогнув холмы, вышли на поле, где их встретило оставшееся войско Леонардо. Нормандский лев, возглавив его, двинулся вперед. Как только всадники пересекли поле и миновали небольшое озеро, на горизонте показался замок.

Огромный, светло – серого цвета, каменный замок утопал в лучах заходящего солнца. Годива, впервые в жизни увидев замок из камня, а не из дерева, как было принято у саксов, тут же оживилась и принялась разглядывать строение. Круглые башни, зубчатые крепостные стены, внушавшие своим видом неприступность для врагов и безопасность для его обитателей.

С протяжным, пробирающим до дрожи, гулом, отворились ворота – гостеприимно впуская Леонардо и отряд воинов. Большая же часть войска осталась за стенами замка – такое число людей он был не в состоянии вместить в себя. Однако это не вызывало ни протеста, ни огорчения воинов – они знали, что пир будет богатым, щедрым – и угощения достанутся всем вдоволь, к тому же, мужчины привыкли к простой солдатской жизни – ночевать на свежем воздухе, греться у костра и охотиться. Площадь замка все это ограничивала, негде было разгуляться. Леонардо и сам был бы рад остаться вместе со всеми своими воинами, но статус, которым обладал нормандский лев, обязывал его к некоторым вещам – например, к тому, чтобы присутствовать на ужине, который наверняка сегодня будет организован в его честь.

Стоило только всадникам оказаться во внутреннем дворике, как из жилого господского дома, улыбаясь во все бородатое лицо, вышел среднего роста мужчина. Его темные волосы, местами посеребренные сединой, были гладко расчесаны и доходили ему до плеч. Чуть прихрамывая на левую ногу, мужчина, подошел почти вплотную к Барону. Конь недовольно зафыркал и демонстративно отвернул морду, делая вид, что не замечает человека. Затем и вовсе собрался было, повернуться задом, но властная рука Леонардо удержала его от этого маневра.

– Смотрю, Барон по-прежнему имеет норовистый характер, – заметил хозяин замка.

– Годы не изменили Барона, – усмехаясь, ответил Леонардо, ловко спрыгивая с коня и пожимая руку мужчине.