Надежда Волгина - Строптивая

Задерживаюсь на работе.

Важная встреча, задержусь.

Срочное совещание.

Мне нужно срочно улететь в Париж на несколько дней…

И еще много-много причин, которые Катя уже все и не помнила. Знала только всегда, что так, как занят ее отец, ни один другой не бывает занят никогда.

Нет, Катя никогда не жаловалась и не сожалела ни о чем, потому что жизнь такую считала нормой. Так получилось, что мама умерла, когда она еще себя не помнила. Ее Катя знала разве что по фотографиям, ну и часто любовалась красивой и ухоженной женщиной на портрете, висевшем в холле.

И она любила такую жизнь, считала ее не похожей на другие. Каждое лето они с отцом на недельку летали к морю, и за это она его просто обожала. Целую неделю он был только ее, не считая того, что и на отдыхе умудрялся работать. И все равно, неделя близости с ним дарила Кате заряд на весь последующий год.

То было детство и раннее отрочество, когда жизнь окрашена в розовый цвет и все вокруг кажется безоблачным. Ну Кате казалось именно так – она считала себя очень и очень счастливой. Но все изменилось, когда она начала взрослеть. Появились новые вопросы и проблемы, которые уже не могли решить няня или домработница. Да и к тому времени няни у нее уже не было. А папа продолжал заниматься бизнесом. И, как ни странно, с тех пор, как ей исполнилось шестнадцать, они перестали летать к морю.

И женщины… То ли их было меньше в жизни отца, когда Катя была маленькой, то ли она их не замечала, но напрягать они ее стали гораздо позже. Они поселялись в их доме, жили какое-то время, а потом исчезали. И на место старых приходили новые. На море отец тоже стал брать своих женщин. Не всех сразу, конечно, а по очереди…

Катя смахнула злые слезы, протерла дисплей телефона и отправилась на кухню. Магия еды, к которой она нередко прибегала, пользуясь тем, что не полнеет. Еда заполнит желудок и вытеснит грустные мысли из головы.

Чего только не было в тетушкином огромном холодильнике. Остатки роскоши со вчерашнего праздничного стола наполняли полки. Все было аккуратно разложено по контейнерам заботливыми руками Ольги – приходящей домработницы.

А вот и колбаса – враг любого шеф повара. А Катя обожала колбасу, обычную вареную и без жира. Докторскую! В детстве доходило до смешного – она могла съесть за один присест пол палки. Маленькой палки, конечно. Без хлеба, с кетчупом. Вот и сейчас ей захотелось именно такой пищи.

– Господь с тобой, Екатерина! – всплеснула руками Марианна, когда вошла в кухню и увидела перед Катей тарелку с колбасой. – Другой еды ты не нашла? И откуда у нас вообще взялась эта дрянь.

Дрянь – это колбаса, как вы поняли. И, наверное, осталась она от какого-нибудь салата, которых вчера было на столе с десяток.

– Это не дрянь, а самая вкусная в мире колбаса, – принялась Катя еще энергичнее набивать рот, обильно смачивая ломтики в кетчупе.

– Да что с тобой?! – возмущенно произнесла тетя и решительно забрала у нее тарелку.

А потом не менее решительно вытряхнула прямо в мусорное ведро остатки колбасы.

– Зачем ты это сделала? – нахмурилась Катя.

Да что же это такое! Почему даже есть то, что желает, она не имеет права?

– Ты говорила с отцом? – догадалась Марианна.

– Если это можно назвать разговором.

– Детка, твой папа очень занятой человек, а ты отвлекаешь его по пустякам.

– Ну если дочь для него пустяк, то конечно, – усмехнулась Катя.

– Послушай, – опустилась Марианна на соседний стул. – Думаешь в наше время легко быть банкиром? Да еще и таким преуспевающим! У твоего отца целая империя, а он талантливый управленец…

– Зачем ты мне это все говоришь? – невольно перебила ее Катя.

– Как зачем? Чтобы ты поняла простую истину – что в первую очередь ты не жила бы так, не выстрой твой отец свою империю. И как ты ему платишь за все то, что имеешь?

– И как же? – посмотрела на нее Катя в упор.

– Пьянки-гулянки, как же еще! И из университета тебя не погнали до сих пор только благодаря имени твоего отца. А уж то, что Владимиру пришлось тебя вызволять из темницы, и вовсе не вписывается ни в какие рамки. Ты чем думала, вообще, когда курила наркотик?!

– Ну если верить тебе, то думать мне нечем, – снова усмехнулась Катя.

Что-то от разговора с тетей на душе становилось все паршивее. Как же ей надоели разговоры о совести! Все ее учат, как нужно себя вести и как не нужно. И никто не поинтересуется, а чего же хочет она.

– Ты несешь чушь! – встала тетя и посмотрела на нее свысока. – Ведешь себя как избалованный ребенок, хоть уже давно и вышла из детского возраста. И даже сейчас не хочешь признать за собой вину, и то, что наказал тебя отец справедливо. Может, хватит уже думать только о себе, Екатерина?