Ана Лопа - По ошибке! (СИ)

-Чтоб ты знала я трахал здесь всех шлюх, которые только были и все они остались довольны! Чем ты твою мать отличаешься?

Он сжал в кулак мои штаны на бедре и рванул их вниз.

-Игнат, пожалуйста, не делай этого. Скрывать слезы уже не было смысла.

- Не делать этого?! А что с тобой сделать? Может для начала приласкать и поцеловать? – Запомни, таких как ты не целуют, таких как ты трахают!

Как только я услышала звук открывающегося презерватива, меня начало трясти. Я умоляла его, но это не помогло! Последним что я прокричала в молебном тоне, умываясь слезами - это было его имя. – Игнат.

Видимо для удобства он стоя согнул свою ногу в колене, и облокотил ее на кровать, другая его нога стояла неподвижно. Почувствовав его горячий член на своем бедре, я поняла, что больше мне ничего и ни кто не поможет! Дернув меня за талию к себе поближе, Игнат вошел в меня, а точнее сказать пробился!

- Какого черта ты такая тугая? Я думал, что всех шлюх заводит, когда их бьют и трахают! Каждое его слово резало слух, каждое движение причиняло боль!

Мне было очень больно! Он сжимал всю меня, будто держась за меня. Своими сильными толчками проникал все глубже и глубже. Если бы при другой ситуации со мной занялись таким же диким и безумным сексом, я бы получила удовольствие! Но не сейчас! Сейчас я просто безразлично молчала и ждала, когда этот ад закончится!

Но, по всей видимости, у него были другие планы. Не знаю, какой еще бес его тогда посетил, он вышел из меня, так и не закончив. Но мне было уже плевать, только злость, внутренняя обида и опять злость. Захотелось его еще больше раздраконить, унизить, растоптать. Сделать с ним все тоже, что он со мной!

-Почему остановился? - Мой голос был пустым без жизни!

– Знаешь Игнат ты моральный урод!

-Гнилой человек! И назвать тебя пидаром – это сделать лучший комплимент.

Он, молча, схватил меня за голову и повернул к себе! Я уже не чувствовала ни ног ни спины в таком положении все затекло и ныли мышцы!

-Я смотрю твою мать, ты ни хрена не понимаешь! Нравится много говорить?! Рот быстро открыла!

- Если тебе так нравиться этим заниматься так я тебе помогу!

-Открой рот!

- Стиснув, что есть силы зубы и губы я прошипела, - Урод!

В надежде, что ничего у него не выйдет! Но и тут удача явно была не на моей стороне. Игнат сжал мою челюсть в определенных местах, и она сама по себе открылась! Я не успела даже ахнуть, а его член уже у меня во рту!

Я все еще не верила, что это со мной происходит! Теперь мне уже точно было плевать не только на него, но и на себя! И пусть после этого он меня убьет, но я должна остановить всю эту грязь! Я сжала зубы, как только могла, он прорычал от боли, и я тут же получила за это!

Уже прошло два года после той чертовой операции по прикрытию одной из криминальных группировок нашего города. Этот день стал для меня роковым! Не успев увернуться, я получил четыре ранения в правую ногу. В меня и раньше стреляли, но в первый раз я, можно сказать, получил удовольствие от лечения. Пуля попала в плечо, было в принципе терпимо, но я специально претворялся перед медсестрами, что мне плохо, а они жалели и без уговоров раздвигали свои ножки. Помню, главврач Юрий Михайлович, хороший, между прочим, человек, ругал меня, - Ты мне Игнат девушек наших не порть, они врачи, будущие, а не солдатские подстилки. Это ж надо они готовы около тебя сутками дежурить. Смотри, доиграешься, ранений может у тебя еще и много будет, но одна пуля точно в сердце попадет! Я знал, на что именно он намекал, но о постоянной девушке даже и не думал, не хотел, пока не встретил Марину! Она для меня была самым светлым человеком. Ее белая кожа и светлые волосы долго мне снились, пока я за ней ухаживал, и в итоге получил от нее все, о чем мечтал. Еще мне в ней нравилось послушание, она всегда делала, так как я хотел. Но как говориться всему хорошему когда-то приходит конец.

Очнувшись в больнице, я чувствовал себя самым слабым человеком в мире! Юрию Михайловичу в этот раз пришлось попотеть, чтоб вернуть меня к жизни в этот никчемный мир. Крови я потерял очень много, и все- таки меня спасли, но от службы в моем отделе отстранили из-за дееспособности, а точнее малоподвижности.

Первое время дома мне нужна была помощь. Жил я один в большом доме и с не менее большим садом! Отец умер, когда меня взяли на службу, этот чертов диабет его все- таки погубил. А мать умерла через год во сне, просто не проснулась и все! Старики они у меня были, за неимением собственных детей, бес им, что ли тогда в ребро ударил, а может и сам бог надоумил, в общем, в своем четвертом десятке лет усыновили меня совсем маленьким, забрав из приюта. Я любил их, и других мне не нужно было!