Даймон ХеленКей: Это не Рождество без тебя

— Ты это не серьезно.

— Серьезно.

Она отказывалась сходить с пути, даже из-за нового шанса показать ему свой мир, не когда эта тема была так важна.

— Расскажи мне.

Остин не притворялся смущенным. Вместо этого, он оперся одним локтем на барную стойку. Движение приблизило его лицо вровень с ней.

— Я не пью.

После всех этих приготовлений, она ожидала другой ответ.

— Что?

— Никакого алкоголя.

Что-то на краю сознания не давало ей покоя. Кэрри вспомнила письма со странными комментариями и резкое настояние своего брата, что все хорошо и ей лучше оставаться в Вашингтоне. Несущественная авария с трактором. Воспоминание об отсутствии пива в трейлере на участке с деревьями.

Кусочки были здесь, только вне зоны досягаемости, но она не могла сложить их вместе. Ей нужно было, чтобы Остин доверял ей достаточно, чтобы сделать это за нее.

— Я не понимаю.

— Я завязал с выпивкой.

Нет, это не имело смысла. У трех парней, живущих в одиночестве, без женского влияния в семье, всегда было пиво в холодильнике и полный бар. Кэрри не могла вспомнить время, когда у Остина не было доступного алкоголя. Это было нормально для его отца, который думал, что ограничение по возрасту на спиртное — пустая трата времени.

Остин не часто перебирал с выпивкой, но он проводил время с друзьями и мог пропустить много пива на вечеринке, особенно если был футбол. Он не был пьяницей и даже вообще реально пьяным. Для него это было общественным мероприятием, и тогда он становился тихим и задумчивым, вот почему это никогда не беспокоило ее.

— С каких пор? — спросила Кэрри.

Он посмотрел на свои руки, на пол, на всех и вся, кроме нее.

— Несколько месяцев.

Кусочки сложились в ее голове и привели к ясной картине.

— Шесть?

— Точно. — Он откашлялся и посмотрел наверх. — А что там на верхнем этаже?

— Остин, пожалуйста. Просто скажи это.

Он сжал ее локоть, направляя к дверному проему справа, в дальней стороне комнаты.

Люди входили и выходили из выставочного зала, но он вытащил ее из главного потока движения.

— Я действительно сейчас не хочу это начинать.

— Думаю, нам придется.

Он втянул свою нижнюю губу между зубами, а потом отпустил.

— Я слишком много пил, а потом перестал.

— Шесть месяцев назад.

— Да.

— После моего ухода.

Он помедлил, прежде чем кивнуть.

Вновь воссозданная картинка ужаснула ее.

— Авария на вашем участке.

Его рот полуоткрылся.

— Откуда ты знаешь об этом? Я взял слово с Митча и отца, и всех остальных,

держать это в тайне. Даже полиция держалась от этого подальше, так как я не был за рулем автомобиля и не проезжал по общественной дороге.

— А твой кузен полицейский.

— Я посещал группу и перестал пить. Я не проходил специальное лечение. — Он покачал головой. — Я все еще не понимаю, как это дошло до тебя. Я точно не первый парень в Холлоуэй, который напивается и попадает в неприятности. Это не было большой новостью и не должно было быть.

— Как ты отметил ранее, мы приехали из маленького городка. Новости быстро распространяются, даже такого рода, которые ты хотел бы скрыть. Особенно этого рода.

Он выругался себе под нос.

— Очень этому рад.

Воспоминания вернулись, переполняя ее. Она часами мерила шагами пол, пока ждала, что Митч перезвонит ей. Время — между тем, когда узнала все об аварии, и тем, когда услышала, что Остин, не считая сотрясения, оказался невредим, — тянулось так, что она думала, что завопит.

Кэрри грозилась сесть в машину и приехать домой, но Митч умолял ее не делать этого. Он убедил ее, что это подаст Остину неправильный сигнал, так скоро после ее отъезда. Скрепя сердце, она согласилась. Теперь она знала: те, кого она любила, скрыли от нее правду. Наверное, одна из этих вещей «для ее же блага», но которая, разумеется, так не ощущалась.

— Я получила письмо, и это вызвало вереницу телефонных звонков. Митч уверял меня, что это было незначительным и ты в порядке. — Объяснения казались такими пустыми. Она знала, что если бы ей было больно, Остин прибежал бы к ней босиком по заснеженным полям, если б потребовалось.

— Видишь, никаких проблем. — Улыбка Остина не затронула его глаз.

— Ты начал напиваться из-за меня. — Чувство вины охватило ее. Оно струилось по ней, пока каждый мускул в теле не заныл от этой тяжести.

— Нет. — Его резкий ответ эхом отразился от мрамора. — Я пил из-за себя. Вся вина на мне.

— Ты должен злиться на меня за то, что довела тебя до этого. — Кэрри пыталась придумать способ, чтобы обойти это предательство, чтобы смириться с этим, но не могла придумать ничего. Она была права, что уехала, но должна была примчаться обратно, как только узнала, что он забрел на опасную территорию. Вот что делаешь для того, кого любишь; упрямая или нет — она любила его так долго, сколько помнила.