Ксения Мартьянова - Бешеная скорость

- Кейт Уилсон, иди работай, - улыбнулась Дженнифер, заставляя подругу закатить глаза, но все-таки встать с кресла. – И отдай эту статью Эмме.

- Ты зануда, ты знала это?

- Ага, - кивнула она, - ты просто не даешь мне об этом забыть.

- А ещё ты просто психованная, раз хочешь упустить такого парня.

Дженнифер покачала головой.

- Если ты сейчас же не уйдешь, я чем-нибудь в тебя кину.

- А я все равно не изменю своего мнения, - её подруга остановилась в дверях. - Ты просто упускаешь свой шанс! Как можно так безответственно относиться к своей…

Дженнифер резко взяла со стола резиновый мячик, который был незаменимым антидепрессантом на её рабочем месте, и замахнулась, побуждая свою подругу пулей вылететь за дверь.

- Сумасшедшая, - проговорила она, бросая мячик в ящик стола.

- Я все слышу, - крикнула Кейт, заставляя Джен широко улыбнуться. – И я права, поэтому уйду с гордо поднятой головой!

Дженнифер рассмеялась, в который раз убеждаясь в том, что у неё самые безбашенные и самые лучшие друзья на свете, а затем опустила свои глаза на папку с бумагами и полностью сосредоточилась на работе.

Глава 2

Дилан вдавливал педаль газа, чувствуя, как по его телу разливается мощная волна адреналина. Ты никогда не сядешь за руль гоночного автомобиля. Никогда не посмеешь ослушаться своего отца. Он сильнее вжимался в сиденье своей машины, стараясь полностью сконцентрироваться на дороге. Это не спорт, Дилан! Гонки никогда не были и не будут чертовым спортом, о котором ты постоянно твердишь! Запомни раз и навсегда, трасса – это верная смерть. Он перевел свои глаза на край трассы, сбавляя скорость до нужного значения, а затем резко повернул, огибая крутую петлю дороги, и снова начал стремительно набирать скорость. Ты снова гонял с этими психопатами, да? Чего ты добиваешься? Хочешь, чтобы твоя мать оплакивала могилу своего единственного сына, а сестра осталась без старшего брата? К этому ты так стремишься? Краем глаза Дилан заметил, как стрелка на спидометре практически достигла самого верха. Мы больше никогда не станем возвращаться к этому разговору, слышишь? И ты выкинешь эту дурь из своей головы и займешься тем, для чего родился. Я хочу, чтобы ты руководил «SLC», хочу, чтобы стал штурманом этого корабля и смог повести его за собой. Дилан не достаточно снизил скорость, поэтому визг шин при очередном крутом повороте практически заглушил рев мотора, и он в последние секунды вывернул руль, чтобы не слететь с трассы. По его венам разливалось приятное тепло, в который раз доказывающее ему, что только скорость могла контролировать его эмоции. Только ощущение опасности . Я запрещаю тебе так поступать, Дилан Бейли! Запрещаю, слышишь?! И, если ты пойдешь против меня, – я больше никогда не назову тебя своим сыном! Дилан что есть мочи стиснул зубы, ощущая, как невыносимая боль начинает заполнять все его тело, сотрясая каждую его клеточку, а затем плотно зажал руки на руле, мешая своей ярости вырваться наружу. Он резко вдавил педаль тормоза и крутанул руль, заставляя свой автомобиль сделать три оборота вокруг своей оси. Пространство наполнил звук тормозящих шин, которые при каждом обороте оставляли после себя разгоряченные следы, и Дилан, не медля ни на секунду, так же резко повернул руль в противоположную сторону, практически в последние минуты предотвращая аварийную ситуацию. Он был одним из лучших гонщиков, и за его плечами значилась победа в международных соревнованиях, поэтому он мог весьма умело выходить даже из самых, казалось бы, на первый взгляд, поганых ситуаций. На него делали большие ставки в команде, его хотели видеть неоднократным Мировым Чемпионом, который мог бы с гордостью представлять их страну, сделать себе имя и завоевать признание.

Но он не знал, хотел ли сам того же.

Дилан снял шлем и отбросил его в сторону, откидываясь на сиденье своего гоночного автомобиля. Он закрыл глаза, ловя тот самый момент, когда все твое тело содрогается в ни с чем не сравнимом удовольствии, которое дарят смертельные трюки на трассе. Это была не простая любовь к скорости, и не простое детское увлечение. Это было его смыслом. Ему казалось, что только когда стрелка на его спидометре достигала наивысшей отметки – только тогда он по-настоящему жил. Только в эти мгновения, и ни в какие другие.

Слова его отца никогда не покидали его мыслей. Они были с ним каждую минуту, каждый час и день, вот уже шесть долгих лет. Наверное, он никогда не сможет оставить все в прошлом и забыть то, что натворил в тот злополучный день. Они с Сарой потеряли родителей в автокатастрофе шесть лет назад, и с тех пор всегда держались вместе, потому что так было проще переживать их общую потерю. Но прошлое невозможно выбросить из своего настоящего окончательно. Она все равно останется, пусть даже и будет в нем лишь небольшими отголосками. Оно никогда не уйдет навсегда, никогда не позволит запереть дверь на замок и выбросить ключ, оно будет причинять такую сильную боль, словно грудь сдавливает массивным гидравлическим прессом. И оно будет этим наслаждаться.