Valery Angulys - Последний дубль

Я не осмеливаюсь обвинить его в черствости. Сама сбежала, не попытавшись спасти связанного человека.

— Гори в аду! — бросаю, наплевав на вежливость и правила разумного поведения. — Чтоб у тебя колеса отвалились.

Джек приближается, удрученно качая головой.

— Очередное разочарование, — вздыхает он.

— Подумаешь, немного прогулялась, — заявляю раздраженно. — Торчать возле тачки до чертиков скучно.

— Сейчас развлечемся, — обещает, обходя меня и останавливаясь сзади.

— Мне кажется, хватит уже веселья.

Я не хочу умирать.

Только не сегодня.

Завтра. Через неделю. В любой другой момент.

— Ошибаешься. Веселье даже не начиналось.

Затылок обжигает жесточайшая боль. Отключаюсь, не успеваю разобраться в собственных ощущениях.

***

Итак, меня впервые вырубили ударом по голове. Можно включить новый пункт в список того, что я никогда не мечтала попробовать, но пришлось.

Благодарю, очень признательна своей судьбе.

Признаюсь, я боюсь открыть глаза. Я не хочу видеть, что творится вокруг.

Я умерла и попала в ад.

Голова раскалывается на части. Здесь царит жуткий холод. Руки онемели, затекли. Едва могу шевельнуть пальцами.

Вообще, я представляю ад более живописно, а в данный момент чувствую себя слишком живой, чтобы оказаться мертвой.

Кажется, я сижу на стуле. Запястья по-прежнему скованны наручниками, ноги раздвинуты и привязаны веревками.

Прикольно.

Видимо, мой плащ распахнут. Поэтому так холодно.

— Открывай глаза, спящая красавица, — голос Джека раздается откуда-то сзади. — Наши гости терпеливо дожидаются банкета.

Давай.

Это гораздо легче, чем кажется. Как сорвать повязку. Пластырь. Прямо с кровоточащей раны.

Я открываю глаза.

И офигеваю.

Встреча с маньяком. Удар по голове. Масса новых, неизгладимых впечатлений.

Вроде бы больше охренеть нельзя.

Но реальность бьет рекорд за рекордом.

Может, у меня просто галлюцинации? Может, он вколол мне какой-нибудь наркотик? Или же картина напротив — результат серьезной черепно-мозговой травмы?

Прямо передо мной сидит Рита. Взъерошенная, испуганная. Ее рот заклеен скотчем, слезы стекают по щекам, размазывая старательно нанесенный макияж.

— Как… что… — разум отказывается сформировать логичный вопрос.

— Не ожидала увидеть подругу? — Джек смеется и хлопает меня по плечу.

Морщусь. Затылок болезненно ноет, в ушах шумит. Шестеренки стремительно вращаются в моей голове.

Неожиданный звонок Риты и встреча с этим психом. Данные события явно связаны. Рита специально меня выманила. Я ведь сразу почуяла подвох. Иначе не брала бы пистолет, не пыталась бы дозвониться до Градского.

Дура. Какая же я дура.

— Удивительное стечение обстоятельств, я и сам поражен.

Джек подходит к Рите, срывает скотч. Пронзительный визг разрезает тишину. Дергаюсь, тянет закрыть уши ладонями.

— Теперь лучше? — он заботливо гладит Риту по макушке.

— Что ты делаешь? Женя, зачем? — говорит моя подруга, одним махом подтверждая все догадки. — Я не понимаю, за…

— Вы, блин, знакомы! — возглас невольно срывается с моих уст.

— Не совсем, — отрицательно качает головой Джек, и прикладывает палец к губам, призывая меня заткнуться. — Сколько себя помню, Женей не представлялся.

— Что за хрень тут происходит? — не собираюсь молчать. — Никто не хочет объяснить? Что за дерьмо?

— Приличные девушки так не выражаются, — с укоризной замечает он. — Это невежливо.

— Правда?

Я по-настоящему зла.

И мне почти плевать на последствия.

Хотя, если честно, сейчас я просто не думаю о последствиях.

— В задницу вежливость. Ясно?

Я пытаюсь подняться. Но сразу же усаживаюсь обратно. С грохотом. Вот дерьмо. Убегать в паре со стулом — научная фантастика.

— Тише, ты слишком сильно нервничаешь.

Джек достает пистолет, кладет на стол между мной и Ритой.

— Я советую соблюдать спокойствие.

Мой взгляд прирастает к оружию.

— Мы ведь не хотим лишних осложнений.

Да куда там.

Затихаю, не двигаюсь, практически не дышу. Заглушаю вопль.

— Уделим внимание другому гостю. Не будем никого обижать безразличием.

Только теперь понимаю — вместе с нами еще один человек.

Верно. В багажнике было два пленника.

Джек подвигает стул ближе, хватает темную фигуру, усаживает. Снимает пакет, срывает скотч.

Это парень.

Его лицо выглядит очень знакомым, но я едва соображаю от тошнотворного ужаса, который леденит внутренности. Я не успеваю собрать фрагменты воедино.