Елена Юркевич: Приятный на вид (СИ)

Но после смерти родителей, которые погибли в автомобильной катастрофе пять лет назад, у Моники начались финансовые трудности. Деньги и акции достались её старшему брату, а она получила в наследство особняк. Так что её единственный источник дохода — это книги.

Но что её пугало в рокере, так это слухи о его невыносимом характере: он устраивал разгромы в номерах гостиниц, вступал в драки с навязчивыми журналистами, отменял концерты без причины, из-за чего приходилось выплачивать огромную неустойку, менял девушек как перчатки. Все люди из его окружения считали его высокомерным хамом, нагловатым, самоуверенным и иногда настойчивым до тошноты.

Но вот дверь открылась — вошёл Майк, вокалист, cоло-гитарист и лидер группы. Рок-певец был высоким мужчиной с литыми мышцами и загорелой кожей. Одетый в кожаные брюки, увешанные цепями, косуху и кроваво-красную майку. В ушах болтались серьги-колечки, а на руках — множество кожаных браслетов с шипами и заклёпками. Природа наделила Майка необычайной красотой. Черные как смоль волосы, особый разрез чёрных глаз, пухлые чувственные губы. У него были такие густые черные ресницы, что казалось, будто он подвел глаза. В нем было что-то неестественное, располагающее и отталкивающее одновременно. Он был приятен на вид, но интуиция подсказывала Монике, что лучше от такого человека держаться подальше.

Не извинившись за опоздание, он прошёл мимо Моники, даже не взглянув на неё, и направился к парням-музыкантам. Майк взял в руки гитару и, сыграв пару аккордов, встал перед микрофоном и сказал:

— Начали!

По команде заиграла музыка. Рок гремел, срывая перепонки, но не отталкивал, а привлекал, взбадривал, зажигал. Голос Майка был невероятно сексуален. Он пел:

Где ты бродишь, моя хулиганка?

С кем ты ночи проводишь теперь?

Что сейчас у тебя за приманка?

Скольких ловишь на страхе потерь?

Скольким даришь пустые надежды?

Скольким лестью ласкаешь сердца?

Буду верить, ты та же, как прежде,

Та, чьего не забыть мне лица…

(Автор текста: Галечка Титова)

Моника выбивала пальцами на столе ритм в такт песни и поглядывала на Майка из-под бровей. Она вальяжно расположилась в кожаном кресле, грациозно закинув ногу на ногу.

Сделав минутный перерыв между песнями, Майк впервые посмотрел на Монику. Он замер на месте, оценивая её внешний вид. Она оказалась именно его типажом.

Среднего роста, с молочно-белой кожей, одета в чёрный пиджак с рукавами до локтя и красную юбочку, открывающую стройные ножки. Очень аппетитная: стройная, с высокой спелой грудью и тонкой талией.

Но больше музыканта притягивало личико, было в нем нечто утонченное и в тоже время невинное. Тело явно выдавало в ней женщину, но вот лицо и этот хмурый взгляд серых глаз… «Дитя, » — подумал он. Припухлые губы были покрыты прозрачным блеском, отчего казались ещё больше.

Исполнив ещё пару песен, Майк показал звукооператору жест «крест», означавший, что на сегодня всё. Тот взял сигареты со столика и покинул комнату.

Музыканты по очереди выходили с акустического модуля и присвистывали, завидев Монику.

С каждым из них она познакомилась, обменялась рукопожатием, перекинулась парой фраз и получила лестный комплимент о своей фигуре. Со всеми, кроме Майка. Моника заметила, как он всё это время на неё смотрел: взглядом, точно у акулы, приметившей обед.

— О-о-о, какая киса… Привет, — сказал Майк, уставившись на её грудь.

«Парниша, бесспорно, хорош, но кто давал ему право называть меня кисой?!» — подумала Моника и демонстративно оглянулась.

— Ты кого-то ищешь?

— Смотрю, кого это ты зовешь кисой.

— Тебя, детка.

«Теперь ещё и „детка“…» — раздражение Моники возрастало. Она терпеть не могла такого к себе вольного отношения и все эти тупые клички.

— Меня зовут Моника Мейсон! И давайте сразу договоримся, что Вы можете называть меня только Моникой или мисс Мейсон, но уж никак не кисой, деткой или чем-то подобным, — девушка сделала маленькую паузу. — Ваш менеджер договаривался со мной о встрече. Я писательница биографических книг. У меня мало времени, так что давайте приступим к работе. И главное, помните, что я, в первую очередь, Ваш друг, я пишу правдивые истории, поэтому подхожу к делу серьёзно и надеюсь на Вашу искренность и откровенность.

Бровь Майка изумленно приподнялась:

— Друг? Да неужели! Детка, тебе максимум перепадёт пару раз переспать со мной, а если мне понравится, то я даже куплю тебе колье или шубу. Смотря, как постараешься.