Алия Зайнулина: Позволь тебя любить

– Серьезно? – недоверчиво поинтересовалась я.

– Мы с ним друзья, – объяснила она. – Если бы не Розмари, я, наверное, ненавидела бы отца, как дети богатеньких родителей. А так, жаловаться мне не на что. Я все-таки понимаю, какие он гребет денежки.

Розмари – экономка Митчеллов. Точнее сказать, член семьи. Она заботилась о Элизабет в отсутствии отца. Подруга его покойной матери, бабушки Лиззи, относилась к мистеру Митчеллу как к сыну. Это все, что я о нем знаю. А еще, что он вечно в разъездах. Мы с Элизабет дружим только год, недавно даже отметили эту дату, надравшись в баре. Переехав из Калифорнии, я поступила в университет «Манхеттен Пэйс» на факультет дизайна и заселилась в студенческое общежитие. Я решила, что ни с кем не буду говорить о своем прошлом. Просто там нет ничего интересного или того, о чем бы мне хотелось вспоминать. Родители умерли, когда мне было три года, и я осталась на попечении тети и дяди. Почти не рассказывая о своей семье, родителями Элизабет я особо не интересовалась.

– У него вчера был день рождения, – с улыбкой проговорила подруга. – Он трясет с меня пирог.

– Пирог? Это мило. – Не мило! Нихрена он не получит! – Лиззи надулась как маленький ребенок. – Ты ужасная дочь, Элизабет, – я осуждающе покачала головой. – А он, кстати, неплохой отец, – призналась она. – А у него есть кто-нибудь? – спросила я, но, тут же поняла, что мой вопрос вообще сейчас совершенно не уместен. – Ну, кто готовит ему пироги и гладит рубашки. Лиззи рассмеялась: – Нет. Женщин у него столько же, сколько и денег – не счесть. – Я думала, в его возрасте отношения на одну ночь не так важны, как забота и все такое, – немного виновато пробормотала я.

Элизабет посмотрела на меня так, будто я с другой планеты: – Ты меня слушаешь? Ему только тридцать семь. Ну, со вчерашнего дня. В душе он еще мальчишка. Вся его юность – это мои подгузники. У него не было возможности научиться общаться с противоположным полом, поэтому им правят инстинкты.

Тридцать семь. Ну да. Похоже, он ловелас... А что, зато не приведет домой мачеху для Лиззи. Ведь тогда она бы точно кинулась ему в лицо. – Так что там с пирогом? Помощь нужна? – спросила я подругу. – Погнали, – ответила она, взглянув на серебряные часы с драгоценными камнями, – Только заскочим по дороге в супермаркет? Нужно кое-что прикупить для пирога.

Глава 2. Он.

– Мистер, может вам принести что-нибудь еще? Молоденькая стюардесса буквально выдернула меня из полусонного состояния. Я поднял на девушку глаза и сказал:

– Нет, спасибо.

И чего она так глядит? Как будто я кусок шоколадного торта, а ее диета в самом разгаре. – Если что, зовите, – кокетливо проговорила стюардесса и двинулась дальше по коридору. А улыбка у нее ничего. Очень даже. Но я не хочу думать о женщинах сейчас. Я наконец-то возвращаюсь домой. Эти мои компаньоны уже в печенках сидят, вместе со своими многочисленными бумагами и деловыми ужинами. А какой день рождения они мне устроили... Я чуть не подавился своим буррито, когда они завалились со всеми праздничными штучками в мою квартиру. Больше всего я хотел пирог моей малышки Элизабет. Как давно я не видел ее... «Скайп» не в счет, ведь таким образом я не могу прижать к груди свою единственную дочь. Я чертовски соскучился по ней и не мог дождаться нашей встречи.

Я принялся размышлять: Розмари, наверное, приготовит мою любимую лазанью. Элизабет наденет какое-нибудь красивое платье, чтобы порадовать меня. Она всегда так делала, чтобы создать праздничное настроение. А что, если они меня не ждут? Дочь была так холодна по телефону... Это и понятно. Ее непутевый папаша не появлялся два года, какой еще реакции я должен ждать от своей девочки? Но я ничего не мог с этим поделать – работа кипела. Сделка за сделкой. Бешеные деньги! Но два года – это большой срок, за который все могло измениться.

Голос пилота оторвал меня от грустных мыслей, наконец, объявив о посадке. В аэропорту меня встретил Стенфорд. С большой теплотой, должен признаться. Конечно, я же ему плачу. Мой водитель и хороший друг улыбался во весь рот, погружая мои чемоданы в багажник:

– Мистер Митчелл, рад вас видеть! Сколько вам вчера стукнуло? Двадцать пять? Тридцать? – Смешно, Стен. Но засчитано! И я тоже рад тебя видеть, дружище.

Мы обнялись, что немного нам не свойственно.

– Как там моя дочь? – поинтересовался я, помогая Стенфорду с вещами. – Кровожадная фурия?

– Она весь день твердит, что расцарапает вам лицо, сэр, – сочувственно проговорил он. – Отлично, – проворчал я и сел в машину. Дорога казалась длинной, к тому же извилистой, поэтому меня слегка укачало. Я думаю, это по большей части от волнения – все-таки со мной хотят расправиться. Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох, пытаясь подавить беспокойство по поводу дочери.