Птичка Певчая - Стекло (СИ)

Как только Милан смог встать, то медсестры находили его всегда только в одном месте – у кровати Даши. И с ним было бесполезно спорить. Он не уходил, засыпал на стуле подле нее, держа за руку.

У него открылась рана, но даже угрозы врачей не возымели действия. В конце концов он добился того, что девушку перевели в отдельную палату, а он практически спал на диванчике в двух метрах от нее.

Милан шел на поправку, рана затягивалась. Однако душа его медленно умирала под писк аппаратов.

К Даше приехала мать. Вместе с Милой она навещала дочь каждый день. Молилась у кровати и плакала. Просила прощения и опять молилась. Милан знал, за что она извиняется перед дочерью. И только в этой ужасной ситуации женщина, наконец, поняла, что она теряет.

Сразу, как к Даше начали пускать посетителей кроме родственников, у ее постели появилась рыжая головка Марго.

Когда девушка зашла в палату впервые, она не проронила ни слова. Губы на напряженном лице сжаты в тонкую линию, глаза такие огромные, что в них, как в зеркале, отражалось все вокруг.

Она простояла рядом с подругой минут пятнадцать, а потом развернулась и выбежала. Милан нашел ее, рыдающую в коридоре у автомата с кофе.

- Никогда не позволю себе такой слабости рядом с ней. Пусть она знает, что я не оплакиваю ее. Оплакивают только мертвых, - прошептала она. – С ней я буду прежней. Пусть чувствует ,что ее ждут ,что все уверены в том, что она вот-вот откроет глаза и придет в себя.

Милан обнял девушку ,пока она вытирала слезы. Это правильное решение. Нужно дать понять, что она желанна здесь, что ее ждут, тогда Даша захочет вернуться. Каждый раз, когда он был рядом с любимой, он не говорил с ней вслух. Теперь обязательно будет.

Он исполнил обещание, данное самому себе. Поначалу было тяжело. Она лежала абсолютно неподвижная, бледная, следы еще не сошли с лица. Она теряла в весе, будто усыхала на этих белых простынях.

- Даша, я рядом с тобой, возвращайся. Ты мне нужна. Видишь, я всегда здесь, всегда жду. – Милан ругал себя за косноязычие, за глупые слова. Как она может видеть, если ее глаза закрыты уже 2 недели? Однако потом темы для разговора приходили сами собой.

- Какие нежные у тебя пальчики. Такие же, как были тогда, когда я ощутил их прикосновение впервые. Я взял тебя за руку, когда мы гуляли по парку. И твоя ладошка трепетала в моей, словно испуганная птичка. Я помню это так же хорошо, как и твой смех, любимая. Ты не представляешь, как мне хочется услышать его еще раз. Ты так заразительно смеешься, что хочется вторить тебе, словно эхо. И еще я помню, как мы катались на лошадях. Забыл, как их звали. Но уверен, что ты напомнила бы мне сейчас. Тогда твои глаза сверкали, в них отражалось небо. Нам хорошо было тогда, как же нам было хорошо… Возвращайся ,солнышко. Я подарю тебе лошадь, и ты сама назовешь ее как захочешь. Только возвращайся.

Милан раскрыл ее ладошку и переплел свои пальцы с ее тонкими пальчиками. Он столько раз целовал их здесь, в этой палате. Он целовал бы их всю жизнь. Только жизнь не хотела возвращаться в это тело. Он знал это по замкнутому выражению лиц врачей и медперсонала, которые заходили проверить ее состояние и снять показатели с аппаратов.

Иногда Милан тихо пел ей. Разные песни. И медсестры, слышав низкий бархатный голос, осторожно закрывали двери, чтобы не прерывать его. Всегда можно зайти позже. Тем более, с этой девушкой спешить некуда. Пусть побудет с ней подольше. И на их глаза набегали слезы. Такая любовь и такая ужасная судьба.

«Странное место. Хотя другого я не знаю. Наверное, я всегда была здесь. Это место меняется. Иногда странные видения проносятся передо мной.

Что-то колышет мои волосы и я смеюсь. Мне хорошо. Подо мной великолепное животное. Оно двигается так грациозно, что мое восхищение безгранично.

Его кожа на ощупь бархатистая и мягкая. Мне нравится касаться ее. Волосы щекочут мое лицо. Яркий свет режет глаза. Радость плещется внутри и вырывается из меня странными звуками, похожими на колокольчики.

Я оглядываюсь на кого-то. Но не могу рассмотреть лица. Странно. Но мне так хорошо скакать на этом животном, что больше и не нужно ничего. Хотя я почему-то опять верчу головой в попытке рассмотреть того, кто за мной.

А потом снова я возвращаюсь сюда, в привычное место, где кажется ,что одновременно стоишь на месте и движешься с бешеной скоростью. И нет ничего, что тревожит меня, вызывает какие-то чувства. Это правильно. Это то, как я существую.

Но иногда что-то странно трогает меня. Внутри все сжимается и трескается на кусочки. Я слышу голос очень далеко, завораживающие звуки, они бы мне понравились, но почему-то мне тяжело их слышать.