Екатерина Александрова - Сжигая мосты

С шумом втянув в себя воздух, отец кивнул и поднялся с кресла.

— Это то, что ты хочешь? — он нахмурился. — Это сделает тебя счастливой?

В памяти вспыли воспоминания о добрых глазах Логана, о любящей улыбке Донны и о заразительном смехе Остина. Я любила этих людей всем сердцем, но решение уже было принято. Мне не нужна была жизнь в постоянных бегах. Мне хотелось зажить спокойно, безо всяких угроз.

Поэтому я прямо посмотрела в глаза отца.

— Да. Я хочу этого.

Еще некоторое время отец просто смотрел на меня, словно пытаясь запомнить каждую мелочь, вроде родинки на носу или еле заметного шрама на подбородке.

— Мои люди сегодня же займутся этим, — сказал он, тяжело вздыхая. — До свидания, Джейн.

— Прощайте, мистер Парсон.

* * *

« Я долго думала, как начать это письмо. Кажется, за последние недели сотню раз садилась его писать, но после комкала лист, бросая его в камин. Доченька, если ты читаешь эти строки, значит, меня больше нет в живых. Но ты должна знать, что я безумно люблю тебя.

Мы с твоим папой попали в серьезный переплет, малышка. Мы должны были оставить тебя и твоего брата, чтобы сохранить ваши жизни. Знай, мое сердце разорвалось, когда мы расстались. Прости меня, пожалуйста. Прости за то, что отдала тебя другой женщине. Надеюсь, она стала достойной матерью, и ты росла в любви и заботе. Прости меня за то, что я не была рядом все эти годы. Мне бы очень хотелось увидеть твои первые шаги. Быть рядом, когда ты впервые засмеешься. Отвести тебя на твой первый концерт. Держать твою руку, когда ты пойдешь в первый класс. Видеть, как ты взрослеешь…

Больше всего на свете я желаю тебе счастья. Надеюсь, что ты не одна и у тебя есть человек, на которого можно положиться.

Интересно, как тебя зовут? Надеюсь, твоей приемной матери хватило здравого смысла не назвать тебя Беа или Рут. Эти имена ассоциируются у меня с древними старушками. Прости, что пишу об этом, но мне любопытна даже такая мелочь, как имя.

Твой папа сидит напротив меня и глядит в потолок. Он уже полчаса жует ручку и не может придумать, что написать. Мы находимся в кошмарном мотеле на окраине города. По полу бегают тараканы, а в ванной (клянусь!) я видела жирную крысу. Твой отец смеется надо мной, говоря, что я преувеличиваю, утверждая, что здесь царит полная антисанитария, но, думаю, что он согласен со мной. Теперь ты понимаешь, почему нам пришлось покинуть вас? Разве я могла допустить, чтобы у моих малышей была подобная жизнь? Жизнь, полная риска и опасности?

Поверь, я не жду прощения. Наверное, мы оба его не заслуживаем. Но, милая, помни, что где бы я не находилась, я люблю тебя. Даже после смерти я буду любить тебя.

Наручные часы твоего папы показывают полночь. Ты уже спишь в своей теплой кроватке на другом конце континента. Надеюсь, тебе снятся только светлые сны. Вчера тебе исполнился годик, а меня не было рядом, чтобы обнять мою малютку. Мне снова хочется попросить у тебя прощения, но я все время напоминаю себе, что не имею на это права.

Доченька! Мое кареглазое чудо! Как бы мне хотелось быть рядом с тобой каждый день твоей жизни. Мне жаль, что я стала такой плохой мамой для тебя. Я желаю тебе счастья. Я хочу, чтобы ты реже плакала и чаще смеялась. Мне не довелось услышать твой смех, но уверена, что он прекрасен так же, как твоя улыбка.

Мои глаза слипаются, а почерк становится все хуже. Не знаю, разберешь ли ты мои каракули, но я очень стараюсь не заплакать, чтобы не испортить письмо, которое далось мне с трудом. Я долго оттягивала его написание, потому что оно - как будто доказательство того, что мы никогда не встретимся. А в моей душе все еще теплится надежда…

Наверное, стоит заканчивать, пока я не разревелась.

Знай, ты всегда в моих мыслях. И днем, и ночью. Я люблю тебя, моя любимая доченька.

Ромен Роллан писал: “Нет тумана, из которого не было бы выхода. Главное — держаться и идти вперед”. Следуй этим словам. Будь счастлива. Улыбайся. И держи нос по ветру.

С любовью,

Мама»

Заливаясь слезами, я прижала к себе подушку, снова и снова перечитывая письмо. Внутри все дрожало от переполнявших меня эмоций. Я не думала, что аккуратно выведенные чернилами слова могут иметь такую власть. Моя грудь сотрясалась от рыданий, причиняя боль поврежденным частям тела.

Решительно отложив письмо, я вытерла слезы рукавами рубашки и попыталась успокоиться. Мой взгляд остановился на стопке документов, лежащих на тумбочке у кровати. Всего пара бумажек, которая обеспечит мне новую жизнь. Рейс был назначен на полдень, то есть у меня оставалось еще четыре часа, чтобы попрощаться с матерью и приехать в аэропорт.