Рашида Стикеева - Играла музыка

К слову сказать, после той зимы, из всеми забытого, и богом, и властями, Агапитово никто не вернулся, но, как выяснилось, там чудом выжили трое: маленькая девочка и мальчик Юрис с еле живой матерью – Ингеборга.

Позже, уже с явными признаками надвигающейся болезни, она доставила детей в Игарку. Дальше везти не разрешалось. Там же находилась комендатура, где раз в месяц полагалось отмечаться. Эта северная точка долгое время сохраняла статус места, куда после окончания сроков и «потепления» режима съезжались бывшие ссыльные Крайнего Севера.

Юрис, он же Юрий Иванович, инвалид детства, никогда не воспоминал Агапитово, к тому же тема эта была строжайше запрещена властями. Один раз, вначале семидесятого года, к нему домой на встречу напросилась дерзкая журналистка из центральной молодежной газеты. Живо интересовалась всем, в том числе: подаст ли Юрий Иванович на компенсацию от государства, как «лишенец» и «сын врага народа» в прошлом?

Тема, еще находившаяся под грифом «секретно», тем и притягательная, хотя уже не смертельно опасная, была бы бомбой для Нового Севера.

После первых вопросов – как им удалось остаться в живых, почему про их палаточный городок власти просто забыли, на какую сумму рассчитывает семья Макаровых, – Юрий Иванович, и без того бледный, начал сереть лицом. Елена побежала за каплями и водой, умоляя журналистку уйти, а Юрочку – не волноваться. Но не волноваться он не мог, уж очень страшными были детские воспоминания.

В Агапитово, где царили мрак и голод, ему исполнилось семь лет. Много месяцев он и трехлетняя Леночка просидели в землянке на нарах, ни разу не поднявшись наверх. Морозы стояли страшные, одеваться им было не во что. Те лохмотья, что были на них, не спасали от холода.

Елена в отличие от своего больного мужа ничего не помнила, только с младенчества у нее осталась какая-то сверхъестественная мерзлявость. Мать Леночки, по словам все той же Инги, умерла от холода. Попросту примерзла к своей подстилке, так как спала в палатке, на морозе, вместе со всеми.

Так вот и получилось, что из Агапитово сердобольная литовка перевезла своего и чужого ребенка, вначале в деревню Носовая, в пятидесяти километрах по Енисею, где были нормальные дома и какое-никакое питание. Там они немного отъелись, подлечились и, там же, Инга устроилась в рыболовецкую артель при колхозе «20 лет Октября». А через несколько лет разрешили выехать в Игарку.

При первой же регистрации Инга записала Юриса – Юрой. Фамилию сыну и себе взяла погибшего при установлении советской власти в Литве гражданского мужа Ивана Макарова, не отрицая при этом отца зажиточного хуторянина. Вторая регистрация превратила маленькую девочку Хелене, дочь приволжских немцев, в Елену Федоровну Шпицеву. Отказав, тем самым, и документально, в самом факте существования родного отца Фридриха Шпица. На Леночку же оформила опекунство, как родственница.

Катерина присоединилась к ребятам чуть позже. С Леной они ходили в один класс, хотя она была немного старше. Юру она долгое время терпела ради Леночки, но потом они привыкли друг к дружке, скорее от отсутствия других вариантов дружить с этой чудесной девочкой.

В последнее, уже послешкольное время все трое работали в магазине в морском порту. Там Елена сдружилась с Катериной накрепко, да и Юра стал относиться к ней приветливее.

В отличие от многих у Кати был отец, мать и даже болезненный младший брат. Отец, лишенец второй волны (сильный, рукастый, находчивый мужичок) не растерялся, вступил в рыбацкую артель, осваивая чужое ремесло. Семья потихоньку обжилась, приняла местные законы и нравы. Стала своей в этом вечно хмуром городе, продуваемом морским ветром, далеком от милой, ржаной, ромашковой вологодской деревни.

Елена и Юрий знали историю своего детства. Инга ничего не скрывала. Ни отца, ни матери Леночка не помнила. Сморщенная беззубая литовка и ее невеселый сын стали для нее близкими людьми, а позже и семьей. Едва Леночке минуло восемнадцать, они с Юрой поженились. Оба высокие, светловолосые. Юрий – длинный, худой, угловатый. На узком сером лице совершенно не к месту хмурились темно-синие глаза. От таймырского детства остались болезни, вечное чувство голода, плохой характер.

Елена же была другая. Открытое, улыбчивое веснушчатое лицо— девушка с советской открытки. Фигурой и ростом крупная, широкая, но с выраженной талией. По характеру более сговорчивая, нежели муж.

По совету матери, после семилетки Юрий окончил курсы бухгалтеров. И трудился на ниве цифр, счетов, сводок не покладая рук. Со временем пришло и уважение, хотя по молодости в службе в Советской армии было отказано.