– Кто это? – спрашивает Холли, ее большие карие глаза уже покраснели от травки.
– Роуз тебе все про нее расскажет, правда, Роуз? – холодно говорит Роберт.
Мэтт хватается за шланг, лежащий на земле, и изо всех сил старается встать, чуть не падая в бассейн. Он забывает про направление струи и заливает свои ботинки.
– Конрад, ты что, собрался позволить своей сестре испортить твое посвящение? – спрашивает он, не спуская глаз с Регины.
Его сестре? Боксерская груша этой вечеринки – брат Регины?
Мэтт переводит взгляд на Конрада.
Конрад не произносит ни слова.
Мэтт направляет на него шланг.
Регина бросается к Мэтту, но Энтони хватает ее, держит за руки и разворачивает в другую сторону. Он уводит ее, она не сопротивляется – у нее пустое выражение лица и ослабшее тело, он что-то говорит ей на ухо, а в его темных глазах застыло жесткое выражение.
Не могу поверить, что Регина уходит, когда плавательные гиганты обливают ее брата. Если кто-то и сможет им противостоять, то это она. Что она делает?
Мэтт и два гиганта хватают Конрада и с силой швыряют его в бассейн, несмотря на то, что он все еще задыхается. Как только Конрад погружается в воду, Мэтт выплевывает финальную фразу: «Гомик!», затем теряет к нему интерес и удаляется. Его безмозглые прихлебатели плетутся за ним.
– Что это за гомофобия? – спрашивает Холли, глядя на Роберта в ожидании ответа. – На Востоке всегда так?
– Особенность Юнион, – отвечает Роберт. – Идем отсюда.
– Мм, может, мы должны что–то сделать? – говорит она, поворачиваясь к бассейну.
– Мы просто оставим его здесь, а ты слишком обкуренная, чтобы плавать, дорогая, – отвечает Роберт. Меня практически тошнит – по нескольким причинам, а не только из–за того, что Роберт называет свою девушку «дорогая», как кинозвезда 1940-х. – Парень – пловец, – продолжает он. – Уверен, что он и без нашей помощи найдет дорогу на поверхность бассейна.
– Ладно, – неопределенно говорит Холли.
Я следую за ее взглядом на воду и вижу, что Конрад прилагает нулевые усилия, чтобы выплыть – точнее, даже меньше, чем нулевые. Он позволяет себе тонуть.
– Увидимся, Роуз, – говорит Роберт и берет Холли за руку.
Я смотрю на кружку, которую все еще держит Роберт.
– Подожди, ты же не сядешь сейчас за руль, да? – спрашиваю я.
На мгновение я вижу старого Роберта – того, кто всегда ждал моего одобрения, даже после того, как я перестала его одобрять. Однако новый Роберт быстро возвращается.
– Сегодня Холли поведет винтажный Мустанг.
Я смотрю на Холли, которая снова выглядит смущенной, а потом – на Роберта.
– Так она слишком обкуренная, чтобы плавать, но не чтобы водить?
– Все нормально, – говорит Холли. – Мы просто дойдем пешком до моего дома. – Холли снова поглядывает на бассейн. – Круто, что мы познакомились, Роуз! Увидимся во вторник в школе, – добавляет она, а Роберт вытягивает ее из толпы, которая абсолютно не проявляет интереса к тому, что Конрад Деладдо сознательно топится в бассейне.
Хотя, честно говоря, утопиться – неудивительная реакция на первую вечеринку в Юнион Хай.
Я должна что-то сделать.
Дело в том, что после прошлого года мне хочется остаться в тени, ведь я точно не собираюсь снова стать убийцей вечеринки.
К тому же, он тонет не по-настоящему – просто прикалывается.
Правда?
Я смотрю на бассейн. С того места, где я стою, его не видно.
Жду пару секунд, что он всплывет. Жду еще пару секунд.
Ничего.
Я подхожу к краю бассейна и смотрю в воду. Конрад все еще идет ко дну, как будто его тянет вниз какая-то сила, которую я не вижу. Он смотрит на меня и, похоже, наши глаза на какой-то момент встречаются. А потом он закрывает глаза.
Я встаю на колени и тянусь к воде, чтобы дать ему руку, но я, конечно же, не достаю до него. Наклоняюсь еще немного, и происходит неизбежное.
С другой стороны бассейна Трейси зовет меня по имени, но уже слишком поздно. Кто-то толкает меня за плечи, и я лечу лицом вниз к сверкающей голубой воде.
Моя первая мысль – я испортила шелковый топ (только сухая чистка) Трейси, который она одолжила мне, заставив практически поклясться на крови, что с ним ничего не случится.
Моя вторая мысль – я не осознавала, какой шум на этой вечеринке долбил по мозгам, пока не оказалась в бассейне. Под водой так спокойно – вся музыка и крики теряются за звуком моего пульса и крови, бегущей в венах. Идеально.
Уже больше года я не чувствовала такого покоя. Через некоторое время после смерти папы у меня начались странные приступы, которые мама назвала паническими атаками – для меня они больше похожи на атаки ярости. Теперь они, в основном, прекратились, но иногда, как гром среди ясного неба, когда я делаю что-то абсолютно нормальное, я вдруг вижу эти безумные жестокие картинки. Я не контролирую это.
Читать дальше