По его лицу непонятно, шутит он или нет. Олег снова отворачивается, затягиваясь, и выдыхая дым в другую сторону от той, где стою я. Поворачивается.
— Я не думаю, что ты умалишенный…
— Тебе еще раз справку показать? — ухмыляется.
— Зачем ты так? Я хотела поговорить по-хорошему.
Серые глаза впиваются в мои, казалось, они стали еще больше. Затем Олег резко прищуривается:
— Ммм. У парочки сегодняшних гостей — и да, я имею в виду и мужчин, и женщин — я заметил некоторые сексуальные расстройства и склонность к мазохизму. Допустим, почему я на их взгляд подхожу на роль садиста, я могу понять, но зачем это надо тебе — пока постигнуть не получается.
— Спасибо, но я предпочитаю скучный, нудный, но традиционный секс, — помолчала, — я так поняла, что ты уже всем тут умудрился поставить диагнозы?
Кажется, его позабавила эта фраза.
— Моя слава идет впереди меня. Это приятно. Самое сложное в профессии врача, — это научиться не ставить диагнозы себе и своим близким. Эта дурацкая привычка не изживается даже тогда, когда ты перестаешь быть врачом.
— Тебя лишили лицензии?
Кивает.
— Меня много чего лишили, но возможности оказывать людям какую бы то ни было медицинскую помощь — в первую очередь, — о чем-то думает, хмурясь, — если тебе так нужно, чтобы я извинил тебя и твою компанию — можешь считать, что уже сделано.
Тушит сигарету и идет в сторону своего кресла. На полпути понимает, что кресло заняли, кроме того, вазочка со сладостями опустела, молча разворачивается и выходит из комнаты. Одновременно с этим, с другой стороны в гостиную забегает толпа деток во главе с переодетыми тетками, сжимающими в руках кучу шариков с криво нарисованными рожицами.
— Говорят, он стал импотентом после лекарств, которые принимает, чтобы не слышать голоса, — крутит у виска Маша, внезапно оказавшаяся рядом. Перевожу на девушку пораженный взгляд, укоризненно качаю головой.
— Ну а что? Так Женька сказала, она хотела с ним переспать.
— Зачем?
— Да что ты Женьку не знаешь, он же тащится от придурков! Не понимаю, почему он ей отказал, можно подумать, кто-нибудь еще в здравом уме захочет дать ему. А что было написано на бумаге, которую он тебе показывал?
Отмахнувшись от подруги, я направляюсь к столу, чтобы промочить горло. Мне не по себе. Действительно, все эти люди вокруг не сводили плотоядных глаз с Олега, никаких сомнений, целью их сегодняшнего визита было посмотреть на «психа», в надежде, что он выкинет что-нибудь эдакое. Его пытались провоцировать, но в открытую приставать боялись. Он был интересен, как дикий зверь, по каким-то причинам снятый с цепи.
Когда Олег выходил из комнаты, глаза всех присутствующих сверлили ему спину. Абсолютно всех, увы, даже мои. Некоторые гости прервали разговор, но как только мужчина скрылся из виду, голоса стали в два раза громче, народ взахлеб торопился обсудить «странное» поведение брата хозяйки вечеринки, делился своими наблюдениями и додуманными подробностями.
Олег
Сегодня я как никогда гордился собой. За шесть часов «выставки», я всего лишь второй раз прячусь в ванной комнате.
Повернул ручку крана и умыл лицо холодной водой, намочив при этом кончики упавших на лицо волос, которые тут же прилипли к щекам. Потер глаза. Определенно, если бы меня заковали в цепи, зрелище бы понравилось гостям намного больше. Ну, хотя бы одели в смирительную рубашку. Жаль, что они уже запрещены. Хм, многие врачи в нашей стране согласились бы с этой мыслью, свое согласие они периодически подкрепляли незаконными действиями.
Засек время на часах.
Меня должны хватиться минут десять, не раньше. Целых десять минут тишины и одиночества.
Счастье.
Опустив крышку унитаза и сев сверху, я принялся разминать плечи. Мой «доктор» — а я всегда выделяю это слово голосом и интонацией так, словно сам факт обращения таким образом к ЭТОМУ человеку можно считать шуткой. Если бы я был чуть младше, я бы сгибал указательные и безымянные пальцы при упоминании имени своего врача — так вот, мой «доктор» считает, что я нуждаюсь в адаптации к обществу. Что мне нужно чаще общаться с людьми, найти работу, завести девушку.
Телефон пискнул, сигнализируя о времени приема таблеток. Я достал из портмоне прозрачную упаковку зелененьких крошечных капсул, вытащил оттуда две штуки, зажал капсулы между пальцев и подержал над унитазом. Произнося «упс», я растопырил пальцы. Булькунло. Хорошенько смыл.
Вырвавшийся изо рта при этом смешок получился нервным. На самом деле, я никогда не был столь популярным, в том числе и у противоположного пола, до того, как стал «психом». Ирония судьбы, мне никогда не было до этого так мало дела, как теперь, когда я стал «психом».
Читать дальше