Ольга Вечная: F 20. Балансировать на грани

— Да нет же! Ты не туда смотришь! — указывает пальцем на мужчину в молочно-белом свитере. Незнакомец полулежит в большом, на вид очень уютном кресле у камина, вальяжно раскинув ноги. Как раз в это момент он, словно почувствовав, что говорят о нем, поворачивает голову, слегка улыбается, фокусируя взгляд на направленном на него указательном пальце девушки, снова отворачивается к огню. Мимолетно отмечаю, что в руках он держит глубокую вазочку, кажется, с сухофруктами, но не ест.

— Машка, с ума сошла? Пальцем показываешь! Мы же не на рынке, — пришлось грубо одернуть подругу.

— Ну, извини, извини, — говорит на тон тише, продолжая поглядывать на мужчину, — он зарезал свою жену, после чего…

— После чего сидел в психушке, я уже в курсе, — киваю я подруге, рассматривая молодого человека. Около тридцати лет на вид. Конечно, сложно судить, когда он сидит в кресле, но на первый взгляд — ростом немного выше среднего. Светлые, с пепельным оттенком прямые волосы острижены на уровне подбородка и спадают на лицо, закрывая практически весь профиль. Судя по кончику носа — он у мужчины прямой, выдающийся вперед на уровне подбородка, поросшего светлой щетиной. Одет в светло-голубые джинсы, свободный свитер и черные кеды.

— Брат Кати блондин? — решаю я поддержать разговор, замечая, что подруга начинает обижаться на мое молчание.

— Я тоже удивилась, — радуется моему вопросу та. — Он такой странный! Ну, еще бы, после психушки. Весь вечер молчит, глаз не сводит с камина, словно видит там что-то особенное, — закатывает глаза, — и очень много ест, — испуганно округляет глаза, — особенно орехов. Катя только успевает ему тарелки с едой таскать.

— Он давно вернулся?

— Пару месяцев назад. Говорят, у него целая куча справок. Врачи утверждают, что он не опасен — лично я не понимаю по какой причине, ведь он уже один раз убил! Кроме того, ему запрещено водить автомобиль. Я не понимаю, как Катя не боится спать с ним в одном доме. У нее же дети.

Праздник в самом разгаре, не без сожаления поглядываю на часы, понимая, что в этот раз ошиблась и приехала слишком рано, да и веселиться не особо получается. Все мысли на работе. Иногда мне кажется, что пора перестать себя обманывать, уже смириться и перевезти кровать в офис. В этом случае получится сэкономить время на дорогу дом-работа-дом, которое я смогу посвятить бизнесу своего начальника… Тяжело вздыхаю, понимая, что он будет только рад. За окном уже значительно стемнело, взрослые танцуют, общаются, разбившись в небольшие группки по интересам. Хотя, насколько можно судить, интерес сегодня у всех один и тот же. Мне здесь одной нет никакого дела до того, каким способом лечится брат Кати? Если все его так боятся, зачем приехали сегодня?

Кто-то играет в бильярд, кто-то прогуливается в саду возле дома, дыша свежим сентябрьским воздухом. Детки хозяйки и гостей заняты веселыми и иногда чересчур шумными играми с парой нанятых клоунов, которые лично меня сначала сильно напугали своей боевой раскраской, неестественно высоким голосом и заливистым громким хохотом.

Прошло два часа.

За это время мне пришлось узнать, что «все врачи-психиатры с отклонениями, поэтому ничего в болезни Олега странного нет», «он задушил/зарезал/пытал/изнасиловал/утопил/ привязывал к батарее/бил свою бывшую жену». Что «над ним издевались в психлечебнице», где он, кажется, тоже кого-то убил. Что чья-то соседка помнила Олега маленьким, а он всегда был очень подозрительным и нехорошим мальчиком, мучил кошек, собачек, стрелял из рогатки в птичек….В общем, личность самая устрашающая, с какой стороны не посмотри.

С ним пытались общаться, знакомиться, заговаривать. Девушки, которых, по всей видимости, притягивали «необычные мальчики» приглашали Олега танцевать, пытались угостить вином или виски, но он лишь равнодушно качал головой, изредка произнося несколько слов. Каждые полчаса он выходил на балкон покурить. В этом случае мужчина стоял отдельно от всех, облокотившись на перила, медленно выпускал густой дым изо рта.

Наслушавшись всевозможных сплетен, я могла думать только о том, что не хотела бы вдруг оказаться на месте Олега. Стало жаль этого несчастного мужчину, вокруг которого вился целый ворох небылиц и жутких историй. Наше общество не любит, когда кто-то выделяется. Или же, наоборот, слишком сильно любит? По сути дела, никто из этих людей Олега не знал, до психбольницы он несколько лет жил в Киеве, а до этого, как я поняла, особо не общался с друзьями Кати. Я тоже его не знала, но, тем не менее, даже мне хватило слухов, чтобы отказать ему в работе, даже не проводя собеседования. Стало стыдно, ведь я оказалась ничем не лучше всех этих людей, тыкающих в него пальцами…