Natali Melori - Сердце, скованное льдом. Цикл романов «Любящие сердца»

– Какого черта ты плачешь? – спросил Генри, вскочив с кровати.

– Я ненавижу тебя. – сквозь рыдания произнесла Элея. – Ненавижу.

Она хотела еще многое сказать, но не могла. В ее горле стоял ком мешающий ей говорить. Она не хотела плакать но не могла сдержать слезы. Рыдания вырвались помимо ее воли. Она едва успела отвернуться от него, сжавшись в комочек.

Генри снова выругался но на этот раз в голос. Он подошел к обеденному столу и оперся о него руками. Черт возьми. Он знал что это плохая идея. Знал же но черт его дернул. Еще было слишком рано. Она не была готова. Черт бы все это подрал. Но еще одно обстоятельство не давало Генри покоя. Она была вдовой. Так какого же черта она оказалась девственницей? Как такое возможно? Не может же быть, что бы старик на старости лет проявил милосердие и не тронул ее?

Но ведь она сама говорила что ненавидит своего покойного мужа. Что же старик с ней сделал? Что ей пришлось пережить за время своего замужества? Генри не хотел об этом думать. Теперь она принадлежала ему и он позаботится о том, что бы она и имени старика не вспомнила и тем более она не вспомнит о том, что он с ней делал. Но то что сейчас произошло крайне осложняло ему задачу.

Элея слышала когда он ушел. Слышала хлопнувшую дверь и скрип ключа в замочной скважине. Но ей было все ровно. Она ненавидела этого человека каждой частичкой своей души. Ненавидела на столько что желала ему смерти. Но гораздо больше она ненавидела себя. Ненавидела свое тело, которое предало ее.

Она не понимала, как ее душа может ненавидеть этого человека, а тело так страстно желать его прикосновений? Ей казалось что она предала сама себя. Но ведь так оно и было. То удовольствие, которое она получила, лежа прижатая его сильным телом к постели и было предательством.

Оставшись одна она начала рыдать в голос. Ее горло уже саднило от рыданий но она все ни как не могла остановиться. Ей было больно из за всего случившегося. Невыносимо больно. Но не физически. Физическая боль была лишь одно мгновение. Куда сильнее болела ее душа. Настолько сильно, что жить не хотелось.

Элея поклялась что больше ни кто и ни когда не будет указывать ей что делать и как жить. Но теперь она оказалась в куда более, худшем положении. Она стала пленницей человека которого ненавидит но которого так жаждет ее тело. Это было не выносимо.

Вскочив с постели девушка бросилась к противоположенной стене каюты. Она смотрела на кровать на которой он взял ее не спросив позволения так словно на ней было нечто омерзительное. На белой смятой простыне было алое пятно крови. Элея снова бросилась к кровати и сорвав простыню подбежала к круглому маленькому окошку и выбросила ее в море.

Будь она проклята если снова подойдет к этой постели. Лучше спать в трюме чем в этой постели. По щекам девушки снова покатились слезы. Руки дрожали словно в лихорадке. Взгляд ее упал на стол на котором стоял поднос с едой. Но есть она больше не хотела. Точнее не замечала голода.

Сжав ладони в кулаки Элея поклялась что сбежит при первой же возможности. Лучше прыгнуть в море и погибнуть чем выносить все это. Она не сможет так жить. Не сможет. Она вспомнила его слова о том что она теперь принадлежит ему. Как бы не так. Скорее она убьет себя, а лучше его, чем позволит ему прикоснуться к себе снова.

Элея решила что и близко к кровати не подойдет. Осмотревшись по сторонам она прошла в угол между письменным столом и прикрученным к полу комодом с одеждой и села на пал. Именно здесь она и будет спать до тех пор пока не удастся сбежать. Она должна. По-другому она не сможет жить.

Девушка свернулась калачиком на голом полу и снова заплакала. Не только мысли о ее судьбе печалили ее. Элея очень тревожилась о Майке. Главное что бы он выжил. Если по ее вине с ним что-то случиться она ни когда себе этого не простит. Чертов ублюдок так сильно ударил его по голове, что страх о его жизни был вполне обоснован.

– Какого черта женщина? – Элея проснулась от громко заданного вопроса.

Открыв глаза она посмотрела на возвышающегося над ней мужчину. Он стоял широко расставив ноги и с гримасой ярости на красивом лице. В каюте было темно поэтому он держал в руке зажжённую лампу. Она отбрасывала тени на его лицо, от чего он выглядел еще более зловеще.

– Убирайся.

– Почему ты спишь на полу? Разве в постели было бы не удобнее?

– Я и близко к ней не подойду после того как ты изнасиловал меня там.

– Изнасиловал? – рассмеялся мужчина. – О нет любовь моя. Это можно назвать как угодно но не насилием. Разве ты забыла, как страстно отвечала мне? Забыла сколько раз стоны наслаждения, срывались с твоих губ?