– Для чего? – вытаращился на меня Марко, и на секунду показалось, что сейчас он меня ударит.
– Чтобы негласно присутствовать в жизни Андре, – ответила я за них обоих. – Этого она хотела. Она приходила к нам в дом.
– Что? – Андре был потрясен.
– Похоже, Одри заказала себе дубликаты ключей от квартиры Андре, и это был не первый ее визит, это точно. Она… пила кофе, пока меня не было.
Оба брата стояли друг напротив друга, как подуставшие от боя петухи. Пазл понемногу складывался, хотя кусочки его были до странности уродливыми и пугающими – как горгульи на готических соборах. Андре лишь качал головой, пытаясь осознать услышанное.
– Мы с ней встретились потом, через несколько месяцев после Кап Дага. Буквально наткнулись друг на друга недалеко от Люксембургского сада, – и Андре с удивлением огляделся по сторонам, только сейчас разобрав, где именно мы находимся. Прозрение всегда приходит, когда уже ничего нельзя изменить. Какая разница, где они встретились.
– И что?
– Ничего, в том-то и дело. Она посмотрела на меня именно так, как смотрят на случайных любовников, встреченных через много лет – смесь радости, легкого волнения и стыда. Мы разговорились. Одри вроде собиралась покинуть Париж, хотела уехать в Испанию. Мы с ней сходили в один из их семейных магазинов – тот, где делают все эти арабские сладости. В Фор-д’Обервилье.
– Что? – вздрогнула я.
– Даша, прости, я не должен был тебя туда приводить, но… Все это было так давно, мне и в голову не пришло, что те события могут быть как-то связаны с настоящим. Мы с ней поговорили тогда, и она спросила, помню ли я нашу эскападу в Кап Даге. Я ответил, что приключение был чудесным. Потом рассказал о том, что иду работать в клинику и тем самым превращаю в пепел все надежды своей семьи на мою политическую карьеру. Она смеялась и говорила, что превращать чьи-то надежды в пепел – единственное стоящее дело в этом мире. Я был уверен, что та встреча была совершенно случайной.
– Вы были в той гостинице? Вы спали? – спросила я. Андре повернулся ко мне, глаза его горели возмущением, как мне казалось, совершенно неуместным при подобных обстоятельствах.
– Что? Нет, Даша, мы не спали. И не были в той гостинице, хотя разговаривали недалеко от нее. Я именно тогда заметил, как этот район похож на Москву.
– Серьезно? Да, Андре, Давай поговорим об архитектуре! – воскликнул Марко, даже не пытаясь сдержать сарказма. Его лицо было напряжено, на лбу появились глубокие морщины, ему было больно, по всей видимости, Марко был в душевной агонии, но я не могла ему помочь. Его любовь оказалась фальшивкой, и снова (интересно, в который раз?) ему предстояло остаться один на один с ненавистью к своему младшему брату. Отчего мир устроен так, что неуловимая красота, заключенная в особенном повороте головы, в низком тембре голоса или в движениях, создающих ощущение легкости и силы, непонятна и недостижима? Андре, любимчик Андре, как, должно быть, это сложно, расти рядом с тобой. Я тоже знаю, что это такое – жить в ярких отсветах софитов, которые изливают свой свет не на тебя. Но я никогда не ревновала к матери, к ее красоте, обаянию и таланту, я только смотрела на нее и восхищалась, как восхищаются звездным небом. Марко же находился на звездном небосклоне рядом с Андре, и деваться ему было некуда.
– Она исчезла и больше не появлялась, Марко. Я забыл, я все это забыл. Просто избалованная, богатая девочка из колледжа, недвусмысленно дающая понять, что с нею все можно.
– И ты говорил мне о жестокости? – Марко сжал кулаки и дернулся, жестко посмотрев на брата. Он попал в капкан.
– Что ты хочешь от меня? Правды или заботу о твоих чувствах? Я решил молчать обо всем как раз для того, чтобы поберечь тебя. И посмотри, к чему мы пришли! Я ведь хотел как лучше. Когда она появилась, в сопровождении своей родни, с тобой под руку, я не знал, что мне делать. Я хотел предупредить тебя, хотел сказать, чтобы ты был осторожнее – ты, помешанный на репутации. Но она казалась изменившейся, повзрослевшей, серьезной, а ты… впервые за столько лет я видел тебя таким счастливым. Ты ведь никогда никого не любил.
– Никогда и никого, кроме Одри, – это был не голос – шелест. – Но выходит, это была иллюзия.
– Мы не знаем этого, – вклинилась я зачем-то. Кого я хотела утешить?
– Она следила за вами, следила за ней! – Марко ткнул в меня пальцем, а затем отряхнулся, смахивая невидимую грязь со штанины. Он встал и отогнал самых наглых голубей, подобравшихся к нам совсем близко, хотя кормили их не мы, а обшарпанного вида мужчина с соседней лавочки. – Я даже не знаю, что именно она делала и какова была ее цель. Определенно не счастливое будущее со мной.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу