Ольга Гудкова - Откровенные записки

В общем, в тот момент я поняла, что это неизбежно. То есть да, я, конечно, могла сбежать, но мне настолько позорным представлялся тот факт, что я сейчас полупьяная и полуголая побегу через гостиную родителей Яниса, где они сидят и ужинают, что я предпочла этот унизительный и неуместный в моей жизни секс.

– Я девственница, – решила предупредить его я, надеясь, что он будет более аккуратен. Но видимо, он расценил это как отговорку, потому что ответил:

– Ну и что?!

Я пожала плечами, глотнула ещё дурацкого вина, рухнула на кровать и закрыла глаза. Я открыла их, потому что услышала какой-то шорох, и увидела, как Эрик надевает презерватив. «Слава Богу!», – пронеслось в моей голове, я даже не подумала об этом, даже не спросила у него о предохранении, потому что слишком волновалась. Хотя, когда в своих фантазиях я представляла подобное, то всегда напоминала себе, что вопрос контрацепции должен быть на первом месте. Но в моих фантазиях в принципе всё было по-другому. Там однозначно не было вина из коробки и чужих родителей, находящихся в нескольких метрах.

Следующая моя реплика, хотя, скорее, крик, был уже от боли, который я даже не успела подавить, потому что она была неожиданной и резкой, гораздо хуже, чем я себе это представляла. Эрик быстро закрыл мне рот рукой, а я подумала о том, что сейчас Янис со своими родителями ужинают внизу под мои крики, и мне становилось ещё более тошно, если такое в принципе было возможно. Едва эта мысль промелькнула у меня в голове, как я увидела Яниса. Он поднялся, видимо, успев поужинать, и смотрел на нас.

– Здесь Янис! – шепнула я Эрику, пытаясь его остановить, но он и не думал останавливаться. Каждый раз, когда я думала, что ситуация уже не может быть более ужасной, она становилось ещё более ужасной.

Янис сел на пол, налил себе алкоголя (я так и не поняла, что они пили, да и мне было уже всё равно, если честно) и уставился на нас. Я пыталась отвернуться, пыталась делать вид, что его тут нет, пыталась остановить Эрика, но в итоге отчаялась и просто закрыла глаза. Мне хотелось рыдать, но я не рыдала, у меня просто не было сил, да и не могла я здесь дать волю своим чувствам. Наконец он вышел из меня, и я обрадовалась тому, что всё кончилось. За долю секунды я представила, как сейчас побегу домой, как освобожусь от всего этого, как буду рыдать в лесу. Но это было далеко не всё. Эрик снял презерватив, кинул его на пол прямо перед Янисом, который с самым невозмутимым видом продолжал курить.

– Я не могу в нём кончить! – крикнул Эрик, а Янис зачем-то кивнул, видимо, с пониманием или одобрением.

Эрик снова вошёл в меня, и у меня даже не было мыслей воспротивиться этому. Я понимала, что могу просто лежать и ждать, когда всё закончится. Но что-то снова пошло не так, он копошился, лез туда рукой, я не понимала зачем.

– Не получается, видимо, я нервничаю, когда ты смотришь, – сказал он и противно засмеялся, глядя на друга.

Меня чуть не стошнило от этого смеха.

– Давай пока ты, – добавил Эрик, и я не сразу поняла смысл фразы.

Я думала, что моё унижение и позор закончится тем, что меня трахнул практически незнакомый парень на глазах у другого парня и всё это слышали родители последнего. Но нет. Эрик слез с кровати, сел на пол голым задом и принялся себя ублажать рукой, ну, во всяком случае, пытаться. На кровать залез Янис, по-хозяйски расстегнул свои джинсы и сунул в меня руку, видимо, пытаясь возбудиться. Я с отвращением наблюдала, как они погрязли в трясине животных желаний, в этот момент они даже не были похожи на человеческие существа и это безумно пугало меня.

– Чёрт, здесь всё в крови! – сказал Янис Эрику.

На меня они уже даже не обращали внимания. Ну, во всяком случае, как на живого человека. Эрик в ответ только рассмеялся. Янис тоже в меня вошёл, но я уже ничего не чувствовала. Разумеется, презерватив он тоже не надел. Из моих глаз потекли слёзы. Он заботливо вытер их рукой и произнёс:

– В первый раз всегда так бывает.

Меня хотелось ответить: «Как «так»? Так, что тебя насилуют двое парней, как бездушную куклу?», но я молчала, боясь, что любое слово может только усугубить моё положение. Я боялась, что может быть ещё хуже, хотя уже стала сомневаться, бывает ли хуже. Да, я могла закричать и позвать на помощь родителей Яниса, которые наверняка бы меня услышали. Но мне было так стыдно! Я представила, как они входят наверх и спрашивают: «Что у вас случилось?», а лежу под их сыном, который только что поел суп, любезно приготовленный мамой. Нет, я не могла показаться им на глаза в таком виде. Мне так хотелось, чтобы они пригласили меня на ужин, а я плавно села на стул, одернув свой сарафан, и рассказала об университете. Но им было плевать на меня и на мой университет, я была для них просто мясом, развлечением для их сыночка, который, очевидно, достиг половозрелового возраста и нуждался в игрушках посерьёзней, чем мопед. Мне так хотелось выглядеть девушкой, которая пришла в гости к другу своего парня с этим самым парнем.