– Да как же это, внучка? – у Нюты будто ушла земля из-под ног. Но Таня делала вид, что не слышит родную бабулю. А через некоторое время все также молча ушли. Только Таня незаметно так бабушке моргнула – наверное, заговорчески подмигивала.
Старушка восприняла это, как добрый знак. Молодец, Танюшка! И деда, вроде, не обидела, и конфликт развеяла. Стало почему-то грустно. Вспомнилось про прежние размолвки. Память настойчиво стучала височной артерией. Что там? Ах, да, Кирилл…
На самом деле звали его Кирман. Имя его переводилось, как крепкий. Он и правда был здоровяком. Впрочем, подкупило Аню не это – молодой стройбатовец был филологом из Средней Азии и в совершенстве знал Омара Хайама.
Как-то все в этот момент совпало: настроение, антураж, повод. Даже вызвали его в семью командира части совсем по культурному поводу – нужно было повесить картину. И само полотно было тематическое: роза, кувшин, солнце и кони на дальнем плане.
Словом, почти все основные тематики великого создателя изящных поэтических строк, посвященных, в основном, любви, здесь имелись. Кроме красавицы, которая была воплощена другим творцом и присутствовала совсем наяву: во плоти и крови…
Нюта дернулась и почувствовала некоторое облегчение. Стреляющая боль в виске начала отпускать – это кошка Сима медленно обнюхивала левое ухо и старалась лизнуть ее в мочку: – Спасибо тебе, шерстяное чудо.
– Лучше обед приготовь, разболталась! – внезапно проголодавшийся Михаил Викторович напрочь забыл о своей инициативе и почти случившемся факте развода.
– Хорошо! – Аня посчитала это голодное просветление подходящим знаком и отправилась в сторону кухни – загремела кастрюлями.
Крутанула трехпрограммное радио, выпущенное в год смерти Сталина, но звука почему-то не было. Наверное, всему самому исправному когда-то приходит время для ремонта. Или свалки.
Через полчаса в проеме двери появился медленно передвигающий больные ноги старик с ворохом каких-то пакетов и маленьких подушек-думок: – Нам чужого не надо! – и дед вывалил содержимое рук и пакетов прямо на пол…
Но Нюта будто его не слышала. Словно предохранитель сработал. О чем она в этот момент думала? Наверное, о том, что заставило сделать шаг навстречу человеку, которого она знала всего несколько минут?
Это был глоток свежего воздуха. Или странного, но очень сладкого среднеазиатского вина из кувшина. В которых потом хранят всемогущих джинов. Где они долго не портятся и сохраняют свои магические свойства.
Шаг, о котором она никогда не пожалеет. Аня это могла утверждать с уверенностью. У каждой женщины должен быть подобный шаг в жизни. Тот или другой.
Маленький шажок, и все-таки настоящий предел ее самостоятельности. Новая не пересекаемая граница, за которую она уже никогда не выйдет.
Впрочем, шаг, возможно, не такой уж и большой. Но решительный и концентрированный.
Ане казалось, что она помнила каждое движение, каждый звук, который ее же тогда возбуждал и оглушал. Долго она потом анализировала свою неожиданную смелость.
Не узнавала себя. Старалась будто о чем-то переспросить, удостовериться. И отогнать саму себя новую от той, прежней. Изолировать в этаком карантине…
А все-таки ДОСы – «дома офицерского состава» – не лучшая почва, если не для военных, то для личных тайн. Слухи распространились довольно быстро. Кривые, искаженные, но дошли. Миша помнил тот вечер всю жизнь…
Впрочем, сочетание стариковских воспоминаний и переноски пусть и не самых великих тяжестей сыграло сегодня в резонанс – снова приехала скорая. Уже к деду. Неизменная Клавдия Васильевна в сердцах произнесла:
– Родные мои! Ну что у меня каждый раз за дежурство? Порой хочется к вам приехать и никуда не выходить по-соседски. На всякий случай. Чаем напоите?
Впрочем, никакого притворства – Клавдия Васильевна действительно жила в квартире напротив. Дверь в дверь. И порой приходила тогда, когда вроде ее и не ждали – повод у нее всегда находился.
А внучка Таня давно сделала ей копию квартирных ключей – старики частенько забывали полить цветы. Так она им объяснила внезапные приходы соседки.
Но на самом деле внучка думала: пусть лучше под присмотром будут. От них каждый раз какие-то сюрпризы ожидаются. Сегодняшний день, к сожалению, не был исключением…
Аня не слушала медработника. Куда они тогда дели Кирмана? Просто в один момент этот увалень перестал ей загадочно улыбаться, вразвалку шагая навстречу. Обычно он приходил в то время, когда и она этакой матушкой-гусыней ранехонько шествовала с коляской в сторону молочной кухни.
Читать дальше