Евгения Свирикова - Научи меня жить

– С каждым твоим словом мне хочется остаться еще больше, – ответил Саша. – Давай, я расскажу, какой я вижу тебя?

Я кивнула.

– Описывая себя, ты преподнесла свои сильные и интересные стороны в негативном ключе. Почему? Откуда это самобичевание, Саш? Ты красивая девушка, ведь красота бывает разной. Это не обязательно красная помада и девяносто-шестьдесят-девяносто, хотя у тебя с этим все в порядке, уж я-то видел. Красота – это вообще крайне субъективная оценка. Если ты противопоставляешь внешность Лены своему образу, то ты в разы красивее ее. У тебя стройная фигура, сексуальные длинные волосы, очень выразительные глаза, особенно, когда ты их прищуриваешь. Одним этим взглядом ты меня сразила наповал, когда я приглашал тебя погулять в Севастополе. Помнишь, как ты на меня посмотрела? Если бы после этого оценивающего взгляда ты мне отказала, я бы полжизни промучился, безуспешно пытаясь поднять свою самооценку. А ты говоришь, что ты посредственная!

Саша смеялся, но я все равно знала, что он говорит правду. Свою правду – именно то, что он думал и чувствовал тогда.

– Дальше – больше. Теперь у меня есть все основания полагать, что длительное воздержание положительно сказывается на качестве секса. Не смейся. Если бы ты этого не сказала, мне бы никогда и в голову не пришло, что после долгой паузы девушка может вытворять то, что делала ты этой ночью. Есть повод задуматься о том, что количество далеко не всегда переходит в качество. Теория интересная, но проверять мы ее не будем. Но как, скажи мне, тебе удалось продержаться три года? Что за садомазохистский эксперимент?

Мы говорили о том, что еще недавно вызывало во мне боль, а сейчас я не могла не смеяться над прошлым.

– Это был вынужденный эксперимент. Просто так сложилось. Я рассталась с бывшим три года назад, и все это время ждала тебя. Если бы меня отправили в Севастополь раньше!

– Ты действительно уникальная. Но не в плохом смысле, как ты привыкла думать. Все твои попытки не быть в толпе – это просто особенности характера, это твоя индивидуальность. Мне всегда нравились интроверты. У тебя внутри целый мир, который ты создаешь себе сама и тебе не нужен для этого никто посторонний. Это только твое пространство, в которое ты, если и впускаешь кого-то извне, то только после тщательной проверки. Это сложнее и, по-моему, правильнее, чем брать от жизни все, неужели ты сама не понимаешь? То, что тогда на набережной, ты все же сказала «да», делает мне честь.

Я слушала то, что говорил обе мне Саша, поражаясь все больше и больше. Неужели я действительно такая? Машинально прищурив глаза, я внимательно посмотрела на него.

– Ну вот, опять, – сказал он.

– Что?

Он улыбнулся и поцеловал меня.

– Ничего. Ты себя явно недооцениваешь. Какие у тебя отношения с родителями?

– Хорошие. Я не культивирую детские обиды, в моем детстве вообще не было ничего ужасного. Наверное, ты прав, все дело в характере. Как ты смог увидеть все это во мне так быстро?

– Время тут не при чем. Это видно сразу. Не знаю, как другим, но мне точно. Если теперь ты думаешь о тех годах одиночества, который остались у тебя за спиной, то тут все просто. Я больше, чем уверен, что ты сама отшивала мужчин, причем еще на том этапе, когда сложно заметить их интерес к тебе. У тебя вид одиночки, которой не нужны отношения, но это только вид. Отношения нужны всем. Люди не могут жить по одному. И если другие не были готовы рассказать тебе об этом, может, не имели достаточных сил или просто искали легких путей, то мне захотелось именно этого. Наверняка, ты даже не задумывалась о том, какое производила впечатление на мужчин. Независимая недотрога, которой никто не нужен. Но самой себе ты, скорее всего, задавала один и тот же вопрос – почему я одна? И не смогла придумать ничего лучше, кроме как то, что сейчас мне рассказала. Ты нашла причину в себе, что ты какая-то не такая и что ты не интересна людям. А дело было только в выражении твоего очаровательного личика.

Я готова была открыть рот от удивления, и открыла бы, если бы не блинчики. Саша читал меня как книгу, которую я и сама читала каждый день, но никак не улавливала подлинный смысл.

– Ты еще и психолог, – только и смогла произнести я. – Экскурсовод, повар, спортсмен и психолог. Обалдеть, и это все мое!

Я не узнавала саму себя. Все выходные мы практически не вылезали из постели. Всегда такая сдержанная и правильная я теперь танцевала голышом на кровати, а Сашка угорал, глядя на меня. Мы бесились и дурили, как беззаботные дети. Мы максимально погрузились в настоящее, и я готова была кричать от восторга. Впрочем, я так и делала, совершенно не стесняясь соседей.