Евгения Свирикова - Научи меня жить

Я сняла с него куртку, она упала на пол. Саша не сводил с меня глаз, а я с него. Я опустила руки к ремню на его джинсах и расстегнула его.

В квартире было темно и тихо. Приглушенно слышались голоса соседей и наше неровное дыхание. У кого-то на улице сработала сигнализация.

Мы лежали в постели и держались за руки, перебирая пальцы друг друга.

– Я люблю тебя, – раздался Сашин голос.

Я резко села рядом с ним, притянув колени к подбородку, и вопросительно посмотрела Саше в глаза. Эти три слова мне явно не послышались.

– Я люблю тебя, Сашка, – глядя на меня с улыбкой, повторил он.

Этого не может быть. Со мной? По-настоящему? Лучший мужчина на свете – мой? Любит меня? Да, и еще раз да! У меня на глазах появились слезы. Зажмурившись и закрыв лицо ладонями, я на мгновение опустила голову на колени, а потом наклонилась к Саше и стала целовать его, шепча ответное признание. Как же мне не приходило в голову это раньше? Ведь я тоже люблю его.

Сомнения относительно Сашиных намерений окончательно развеялись. У меня больше не было причин придумывать себе проблемы. Он приехал ко мне из Севастополя, чтобы сказать, что любит. Эти слова не должны были произноситься по телефону, только лично. Я чувствовала, как счастье заполняло меня, переливалось через край, покрывая собой все, что оказывалось рядом. И любви не становилось меньше.

Той ночью я видела ужасный сон. Мне снилось, что мы с Сашей никак не могли встретиться. Шли дни, складываясь в года, а мы продолжали общаться только по телефону. Каждый из нас садился в свою машину и спешил к парому, но переправа всегда оказывалась закрытой из-за штормов или туманов. Я видела себя со стороны, стоящую на берегу моря и до боли в глазах смотрящую в сторону Крыма. Во сне я отчетливо различала огни полуострова и знала, что там меня ждет Саша. Я старела: мои руки и лицо покрылись глубокими морщинами, жизнь была почти прожита в этом темном и сыром одиночестве с мыслями что там, уже вне зоны досягаемости есть он, мой Саша, который точно так же старел, не имея возможности приехать ко мне. Мы стали совсем дряхлыми стариками, но так и не смогли увидеться. Я неистово плакала от осознания, что моя жизнь кончается, а в ней так и не нашлось места для нашего общего счастья. Я рыдала навзрыд, понимая, что уже не в силах ничего изменить и наше время безвозвратно ушло.

– Проснись, тебе снится кошмар… – чьи-то теплые руки настойчиво вынимали меня из вымышленной старости. – Проснись, моя девочка.

– Почему? Почему мы так и не встретились?! – я продолжала плакать, ощущая щекой мокрую от слез подушку.

– Я здесь, все хорошо, успокойся, – Саша посадил меня на кровати и, крепко обняв, прижал к себе.

Сквозь сон медленно прорисовывался интерьер комнаты. Я больше не плакала, но в груди еще ощущалось тяжелое чувство необратимости. Все быстрее возвращаясь к реальности, я, наконец, в полной мере почувствовала Сашины руки – надежные и спокойные. В памяти всплывали события вчерашнего вечера, вытесняя собой остатки сна: встреча с подругами, внезапный приезд Саши, нереальный секс. Это было на самом деле, а то, от чего я только что плакала – всего лишь сон?

– Мы не могли увидеться, – рассеянно сказала я, – все время был шторм. Прошло много лет, мы постарели, но так и не встретились.

Саша обнял меня еще крепче и поцеловал в макушку:

– Это сон, это не правда. Он никогда не сбудется. Я с тобой. В конце концов, уже совсем скоро достроят мост. Шторма не будут для нас помехой. Да и самолеты никто не отменял.

– Во сне не было ни моста, ни самолетов. Только паром. Которого иногда тоже не было. Я приезжала в порт, а там был пустой берег. Это так страшно – увидеть себя старой и понять, что жизнь прошла в ожидании, и мы даже не смогли побыть вместе.

– Могу себе представить. Ты так плакала.

В наше первое общее утро Саша, поцеловав меня, отправился на пробежку. Я же не смогла вытащить себя из кровати до самого его возвращения. Он вернулся и приготовил завтрак, с улыбкой сказав, что я лентяйка.

Я сидела за столом на кухне, покачивая ногой в такт играющей музыке, и с довольной ухмылкой наблюдала, как мой любимый мужчина готовит американские блинчики. Казалось бы, готовка – скорее женское дело, но Саша выглядел очень мужественно. Его подтянутая фигура, безупречность которой подчеркивалась всего лишь тонкими спортивными брюками и облегающей майкой, притягивала меня как магнит. Вкупе с тем, что он творил у плиты, это воспринималось не просто привлекательно, но даже вызывающе.