Марина Кистяева - Нокаут

Не, на такой подвиг он второй раз не согласен. Им предстоит повторный разговор.

Полина с утра выглядела шикарно. Шалый невольно задержал на ней взгляд. Растрепанные рыже-пшеничные волосы, припухшие губки. Да и лямка на маечке съехала, оголив груди.

Член в боксерках призывно дернулся.

Алексей успел встать с дивана, и теперь думал, как пройти мимо неё, чтобы не натолкнуться. Опять не лестно мысленно отозвался и о малогабаритной квартире и о своем дурацком малодушии. Нет, чтобы кого-нибудь из ребят прислать – молодого да холостого, не особо заморачивающегося моральными принципы. Который без проблем согласился бы подкатить к Полине.

Последняя мысль не особо пришлась по душе Шалому. Вроде бы девочка никак и нигде ему, а представил, что тот же Валерка ночью оприходовал бы её, что-то темное и злое поднялось в душе. Да и Стас не отказался бы. И Игорёк. Да полно у них в конторе хороших молодых ребят.

Мля….

– У вас стоит.

Лёша замер. Даже растерянно моргнул.

Девочка Полина только что сообщила ему о его же возбуждение, которое он охрененно как чувствовал и которое ему доставляло очень даже ощутимый дискомфорт?

– Ну да, – хмурясь и злясь на всех и на себя в частности, рыкнул Шалый. – Утренний стояк.

Полина вроде бы на него и не смотрела, стояла в пол-оборота. Но он видел – взгляды она в его сторону бросала. И вовсе не на лицо.

Ай да скромница…

– Хотя нет, это не утренний стояк. Утренний стояк у молодых да горячих. Мне уже за тридцать, – продолжая накручивать себя по непонятным причинам, грубовато проговорил Шалый расставляя ноги на ширине плеч и скрещивая руки на груди. – И стояк у меня на то, что я проспал ночь рядом с девушкой. Естественная реакция организма.

– Я могу… помочь.

Слова сорвались с языка прежде, чем Полина могла обдумать их смысл.

С утра она соображала туговато. И вот тому результат.

Каково это – вспомнить, как спать с мужчиной в одной кровати? Прижиматься к большому сильному телу? Втягивать его запах? Ощущать исходящее от него тепло?

Это было изумительно. Это было… по-настоящему.

Полина, ложась спать, старалась ни о чем не думать. В первую очередь про события вечера. Про приход Сергея, про согласие Алексея провести у неё ночь.

Идея изначально была пошита белыми нитками, и трещала по швам.

Полина осознавала – ей двигало отчаяние. И упрямство. Нежелание возвращаться в прошлое.

Да, она там была счастлива. Очень. Смеялась. Веселилась. Любила.

И её любили.

Сильно. По-настоящему.

Но одна ночь перечеркнула всё. Надежда на счастливое будущее разбилась в дребезги.

И спустя год Полина пришла к печальному выводу – ей не удалось собрать себя. Как бы она ни старалась. Руки-ноги целы, голова на месте, а душа по-прежнему рыдает кровавыми слезами, не ведая покоя. При других Поля научилась улыбаться, радоваться на показ, а когда приходили вечера никого не желала видеть рядом.

Ни души.

Она часто задавала себе вопрос – почему?

Что с ней не так?

Стала бояться мужчин? Не правда. На работе она вполне нормально общалась с коллегами мужского пола, и у неё не было желания забиться в угол, если они как бы случайно касались её. Или не случайно. Единственное, что она отклоняла – приглашение на свидание.

У неё был год…

Иногда Полина размышляла над иронией судьбы.

Серёжа уехал из России на год. Вдовий срок.

Сейчас вернулся, и что она сделала?

Решила прыгнуть в постель к первому встречному.

Хорошо-хорошо, Алексей Шалов не подходил на определение первого встречного. Вот никак. На такого девочки «залипают» сразу, что в принципе произошло и с ней. Если бы они с девочками по работе сидели в кафешке торгового центра, а он проходил мимо, она не сомневалась бы, что все они проводили его взглядом. А если уж встретились в клубе… Тут стоило опасаться дележа. Кому первой достанется красавчик.

Достался ей.

На особых условиях.

Вчера они так и не поговорили. Полина оказалась не в состоянии. Приход Сережи с цветами, которые, наверное, так и лежали обездолено на лестничной площадке, выбил почву из под ног. И она хотела с ним справиться. На что-то рассчитывала, дуреха.

Как чувствовала – надо страховаться. Надо что-то предпринимать. Иначе будет крах для обоих.

Она знала – Сергей не отступится. Для него её слова, её доводы – пустое сотрясание воздуха. Сделает вид, что выслушал, рванет на себя и вопьется жарким болезненным поцелуем. А что потом?