Татьяна Осипцова - Из круиза с любовью

Ну да, она бы так и сделала, только ее Ричард мог это неправильно понять. В следующий раз они с ним вдвоем приехали меня уговаривать. Я увидел, что Дик нормальный мужик: глаза честные, даже наивные какие-то. Уверял меня, что будет хорошим отцом моему ребенку, что дети ― это главное, и в Америке, бывает, в одной семье живут дети от четырех разных браков супругов. Про семейные ценности мне втирал и все такое… Говорил, что мой сын никогда ни в чем не будет нуждаться и, если у меня возникнет желание, я всегда смогу с ним увидеться… Ну да, всего-то ― океан перелететь!.. Но все-таки лучше, чтобы я отказался от отцовских прав, тогда в Америке он сможет Сашку официально усыновить, это даст ему много преимуществ, ту же американскую фамилию. Много чего он мне наговорил, и все, в принципе правильно… Короче, я согласился. Дик уверял, что Саня все равно будет помнить, кто его биологический отец. Представляешь, так и выразился ― биологический!

Володя замолчал и отвернулся.

– И они уехали? ― спросила осторожно Вика.

– Да. Я подписал отказ от родительских прав. Моих стариков чуть инфаркт не хватил, когда я им об этом сказал. Но ты вспомни, какое тогда, в начале девяносто шестого, время было? Люди стремились уехать из России всеми правдами и неправдами, казалось, у нашей страны нет никакого будущего! Если бы я оставил сына себе, еще неизвестно, как бы все сложилось. Мама с отцом были уже пенсионеры, но продолжали работать, и все равно на жизнь еле хватало. У меня перспективы появились, но при общей нестабильности, инфляции, разве в чем-нибудь можно было быть уверенным? К тому же моя работа связана с длительными отъездами, а на кого оставлять сына? На своих стариков побоялся такую обузу вешать. То есть, я подписал отказ не оттого, что сына не любил, а из лучших побуждений…Ты осуждаешь меня?

Володя ожидал ответа, Вика довольно долго молчала.

– Даже не знаю, что сказать. Наверно, вы, мужчины, иначе устроены. Я бы дочь отдать не смогла. Хотя работа моя тоже с командировками связана, правда, не слишком долгими.

В разговоре наступила пауза, потом Володя усмехнулся невесело.

– А Тонька все-таки напоследок подлянку мне устроила. Я их проводил, и думаю: что у родичей тесниться, могу теперь в своей квартире жить. Приезжаю, а там новая дверь и новые жильцы. Оказалось, Антонина еще до развода квартиру продала, хотя куплена и оформлена она была на мое имя. А я совсем забыл, что, уезжая в экспедицию, оставил ей генеральную доверенность ― надо было кое-какие дела завершить, а я не успевал. И вот представь, девочка из таежной глуши сообразила, что можно по доверенности продать квартиру с отсрочкой вселения ― чтобы я не знал. Новые жильцы сказали, что переезда ждали почти полгода.

Ладно, я в шоке, а ты представь, что было с моими родителями?.. Мать вопила: «Я тебя предупреждала! Я чувствовала, что от этой поганки ничего хорошего не жди! Порядочному человеку в голову никогда бы не пришло располовинить чужую собственность, и продать ее, не имея на это никаких прав! Гадина! Аферистка!» Отец молча глотал нитроглицерин и только смотрел укоризненно. Мне было так стыдно, что я уехал в Пушкино в вагончике жить. Через некоторое время и я, и родичи успокоились. Сели, поговорили, и пришли к выводу, что может эти пятнадцать тысяч долларов ― последнее, что мы можем для Саньки сделать. Если, конечно, ему от этого что-нибудь обломится…

– И ты с тех пор сына не видел? Сколько ему теперь?

– Тринадцать. Видел, в прошлом году. Слетал в Штаты. Парень уже плохо по-русски говорит, даже у Антонины акцент появился, словечки английские то и дело проскальзывают. Родила Ричарду еще двоих детей: девочку и мальчика. Живут богато: две машины, в доме комнат восемь, не меньше, прислуга приходящая. Тонька жутко растолстела ― вся в мамашу! Но Дику, по-моему, все равно, он и сам слон слоном. Сашка учится в престижной школе, и вроде неплохо учится.

– Как он тебя встретил?

– Мне кажется, он не совсем понял, что я его отец, хотя детские фотографии, где мы с ним вместе, от него никто не скрывал. Встретил, считай, без эмоций. Сэром называл… Но Дик сказал, что у них так называть отца ― это нормально. А мне, знаешь, иной раз хотелось встряхнуть Сашку и крикнуть: «Какой я тебе сэр ― я твой папа!» Но потом я вспоминал, что сам отказался от отцовства, чтобы он учился в престижной американской школе и прикладывал руку к груди, когда играют гимн США…

В голосе Володи слышалась горечь.

– Жалеешь теперь? ― поспешила спросить Вика.