Александръ Дунаенко - В миг разъятий. Рассказы для взрослых

Они там вырастают.

И потом там же остаются учителями. Учительницами.

Что для учеников и для школы становится сущим наказанием.

Учительницы-девственницы, конечно, необыкновенно умны. Но они сухие, нервные. Обидчивы. Стервозны. И неоправданно жёстки по отношению к ученикам.

Конечно, бывают исключения. Возможно, где-то встречаются девственницы после сорока, которые мягкие, добрые и пушистые.

Например, те, кто сейчас читает эти строчки…

К слову о стервах.

После потери девственности определённая стервозность женщине даже к лицу…

Отсутствие какого-либо опыта полового общения как-то незримо, интимно связывало девственницу Альбину Николаевну с Габриэлем Васильевичем. В его отношениях с женщинами, принимая во внимание особенности физиологии, никогда и конь не валялся.

Но тут возникла нештатная ситуация…

Альбина Николаевна внимательно рассматривала аномалию на теле своего друга.

То надевала очки, то их снимала и разглядывала торчащий предмет отстранённо.

Осторожно брала пальцами за среднюю часть, пробовала на твёрдость.

Тёплый, напряжённый стержень, заострённый для проникновения.

Рычаг, способный перевернуть жизнь…

Пожилая девушка взялась за края своего платья… Которое, лёгкое, реяло, полыхало на ней без всякого ветра, как знамя, призывая на баррикады…

А платья Альбина Николаевна носила всегда длинные, тёмные. Производила впечатление монахини, или вдовицы. Но сегодня… Так ли сошлись звёзды?. Откуда-то взялся откровенный шифон, цветной и прозрачный. Полыхающий на красивом теле.

И на лице девушки возникла незнакомая улыбка-загадка…

Она остановила руками волнующееся цветное облако, подняла платье и осторожно опустилась, присела прямо на Габриэля Васильевича.

Он в это время лежал на полу, и так было даже удобно.

И эти два пожилых человека вдруг узнали, что такое счастье. Оно нахлынуло на них так внезапно, неожиданно!

Так прорывается плотина. Так взрывается атомная бомба, когда критическая щепотка порошка попадает в основной заряд.

Оказалось, что не нужно Габриэлю Васильевичу ничего резать. Всё разрешилось естественным путём. И потом ещё раз. И ещё много, много раз.

У них любовь была давно, нужен был детонатор…

То, что произошло в Музее восковых фигур на улице Крематорской, могло вполне заслуженно попасть в Книгу рекордов Гиннеса.

Вряд ли на земном шаре можно было бы вспомнить подобный случай, когда в один день теряют свою невинность любовники в возрасте дожития. Умереть в один день после шестидесяти – это сколько угодно, а вот начать жить…

А потом они без сил и дыхания лежали на полу музея восковых фигур. Со стороны – седые и старые.

Да, если посмотреть на них со стороны, то они, седые и старые, лежали на потёртом коврике посреди зала, окружённые мёртвыми восковыми фигурами. Одежды новорождённых любовников, скомканные, валялись, разбросанные по полу, местами пыльному. И среди них не было цветного шифона, не пахло в воздухе никакой «Шанелью», а на любовников – чего уж греха таить – нельзя было смотреть без жалости. Оба с дряблой кожей, в морщинах…

Казалось, что эти изношенные чехлы от людей умерли. Хотя – счастливо. В один день.

Нет…

Где-то в пустой квартире их ожидала кошка Сибелиус.

У них было ещё всё впереди…

В золоте заката плескалось расплавленное солнце…

Ах! В лиственном лесу как хорошо! Густолиственном, с высокими стволами! Солнце сквозь ветки, листья, листву. От этого промеж деревьев полумрак, полусвет. От лета тепло. Нет никаких буреломов, буераков. Свободно в лесу и просторно. Листва прошлогодняя ковриком. Грибы кое-где. Разные – и ядовитые и благородные. Никто не собирает. Макар сюда телят не гонял, не долетала сюда даже редкая птица. Если и прячется кое-где в редкой кустве ходячая или летучая живность, то – нет её на виду. Гулять в таком лесу – одно удовольствие. Даже воздух вокруг красивый!..

Арчик и Милюся шли по тропинке на опавших листьях. Узкой, извилистой, почти не заметной. Рюкзачки у обоих на плечах, на головах панамки. Джинсы, кофточка, рубашка – всё по-летнему, но – чтобы не кусали мошки и комары. Милюся хотела «в поход» в коротком платьице, чтобы ногами всё время отсвечивать впереди Арчика, чтобы держать его в тонусе, но молодой мужчина, хотя идея была ему и приятна, нашёл силы в себе от этого отказаться. Потому что лес – это не Ленинский проспект в любом городе. Не только комар, но и гадючка какая может найтись, за ножку цапнуть. – Джинсы надевай – сказал он Милюсе. И она послушалась. Потому что была уже невестой Арчика, будущей женой. И нужно было привыкать его во всём слушаться.