Алена Москвитина - Первые уроки

– Вы… Вы директор? – с трудом произнес Алексей Юрьевич – все что угодно, только не молчать.

Неожиданно женщина метнула свирепый взгляд в сторону, и учитель, проследив за ним, увидел велосипедиста, который был, кажется, в еще большем ужасе, чем он.

Тот отпрыгнул от транспорта, будто доказывая этим, что он здесь не причем и нечленораздельно проговорил:

– Марьстаниславна, я не специально! Я не заметил! Я не…

– Куров, отвези велосипед Михаилу Константиновичу, а сам отправляйся в мой класс, – четко выговорила она.

Тот все еще умоляюще смотрел на нее.

– Немедленно!

Ученика как ветром сдуло. Застывшие маленькие и не очень зрители продолжали смотреть на Алешу и «Марьстаниславну», до тех пор, пока женщина не обратила их внимания на звонок.

– Вы к директору? – наконец, спросила она нашего героя, продолжая бесстрастно его рассматривать.

– А… Наверное… – он внутренне сжался. – Я новый учитель.

На секунду в ее глазах мелькнуло недоумение, которое затем сменилось непониманием:

– Простите, что?

Алеша совсем опустил портфель и попытался счистить брызги с ворота пиджака. Сейчас, меньше всего он хотел наблюдать за ее реакцией.

– Новый учитель. Филолог. Алексей Юрьевич, – пробубнил он, продолжая сосредоточенно размазывать грязь.

– На вашем месте, я бы сейчас не стала это трогать, – произнесла она тоном очень недовольной начальницы.

Он покорно опустил руки.

– Подождите, когда все засохнет, а потом почистите щеткой. Я могу одолжить, – продолжила она все тем же тоном.

– Да, конечно, – ответил Алеша, словно бы ему отдали приказ, но потом, сообразив, что это был акт помощи, смущенно добавил, – спасибо.

– Еще не за что. Идемте за мной.

«О, Боже мой! Мне конец», – думал он, глядя на полную достоинства спину своей провожатой.

– Директора сейчас нет. Впрочем, ее уже давно нет. На длительном больничном. Так что фактически за нее завуч Антон Валерьевич.

Дети, носившиеся по коридорам, при виде «Марьстаниславны» тут же замедляли скорость, как опытные водители перед постом ДПС.

– А я подумал, что вы тут главная, – вырвалось у Алеши.

– Нет, я просто учитель физики.

– А…

Она заглянула в учительскую. За столами, составленными вместе, разместились три женщины. Одна пожилая и две – достаточно молодых. Но за тридцать.

– У вас сейчас урок, Мария Станиславовна? – осведомилась самая старшая.

– Нет, окно.

Преподаватель физики вынырнула из учительской и закрыла дверь.

– Идемте за мной. Вас где поселили? – спросила она, не глядя на него.

– Я пока не знаю.

– А где ваши вещи?

– В административном здании, – нашелся он, так как не очень представлял себе, как называется главный управленческий орган деревни.

Мария Станиславовна еще раз внимательно посмотрела на него, словно что-то обдумывая, и проговорила:

– Вторая половина дома, где я живу – пустует. Так что не будем обременять «администрацию» и директора утомительными вопросами жилья.

«О, Боже! Только не это!» – внутренне запаниковал Алеша.

– Кстати, у нас беда с литераторами, – вдруг неожиданно улыбнулась учитель физики. Алексей Юрьевич даже вздрогнул. Улыбка оказалась очень приятная, но через секунду выражение снова вернулось к жестко-задумчивому.

«Похоже, что ваша «беда» продолжается», – грустно хмыкнул он про себя.

– Антон Валерьевич уволил одну пожилую учительницу, после того как посидел на ее уроках. И целый год ее не кем было заменить. Иногда он сам этим занимается…

Затем последовала шепотная речь «себе под нос», и Алеше почудилось, что-то вроде: «Для развлечения». Он лишь вздохнул, представив его у себя на уроках. Когда приходила проверка, Алексей Юрьевич начинал заикаться и путаться. Так что практику ему зачли чисто формально.

– Я не люблю ваш предмет, – откровенно призналась его новая знакомая, когда они пересекали улицу

– Физики и лирики… – машинально отреагировал Алеша.

– Наверное.

Антон Валерьевич – высокий и, как говорят – видный мужчина, насмешливо смотрел на Алексея Юрьевича, который по-привычке конфузливо сутулил плечи и избегал взгляда собеседника. Хотя, видным можно назвать любого человека высокого роста и с широкой спиной. Но завуч иногда любил прикидываться рубахой-парнем, дабы вывести незнакомца на чистую воду.

– Ваше расписание уже готово, – протянул он ему листок, делая ударение на слове «Ваше». Можете приступать прямо сейчас. Восьмой класс в данный момент гоняет мяч по полю. Берите его, а то мы ржали над их последним сочинением всем коллективом. Про купца Калашникова. Очень доставляющее. «И ударил он его в грудь, прямо в левый глаз…»