Евдокия Гуляева - Любовь рикошетом, или Правило бумеранга

Схватив меня за шею, не повалил, а с силой подбросил на кухонный стол, спиной ударив о его поверхность так, что мука разлетелась вокруг нас, окутав белёсым туманом. Я задохнулась. Воздух вышибло из в легких, а сделать новый вдох мне мешала его рука, крепко сжимающая мое горло. Инстинктивно ухватилась за нее, впиваясь скрюченными от напряжения пальцами, пытаясь отодрать. Но он, словно совсем не ощущал мое сопротивление. Хватку не ослабил, а еще раз слегка приподнял и ощутимо ударил меня спиной о стол, снова поднимая в воздух мучную пыль.

Я захрипела.

– Расскажешь, ведь все равно все расскажешь! – словно озлобленный зверь прорычал он. – Рвать тебя буду зубами, пока не узнаю имя заказчика! Ну же, говори, дура!

Еще раз с силой встряхнул меня, отпустил и выпрямился, но не отошел, продолжая устрашающе нависать надо мной. Я же, лихорадочно схватилась за свое горло, машинально прикрывая шею руками, пытаясь сделать жизненно необходимый вдох. Дыхание не восстанавливалось, словно тело одеревенело от неконтролируемого страха. Судорожно хватала ртом воздух, но он не поступал внутрь, а застревал где-то в гортани. Казалось, время идет на секунды и лёгкие сейчас просто лопнут от мучительного удушья. Перед глазами потемнело…

Почувствовала удар. Потом еще один.

Мужчина хлестко, пару раз ударил меня по щекам, приводя в чувство. Первый глоток воздуха, сильной пощечиной, буквально вбило в мое тело и я застонала, чувствуя, как он раздирает мое горло изнутри. Громко закашляла, проталкивая его дальше, в лёгкие, делая первый полный вдох.

Вижу, как замахивается снова… Пытаясь защититься, быстро перекатываюсь и падаю прямо на пол, плашмя, больно ударившись бедром. Слышу, как трещат доски кухонного стола от неконтролируемой силы его удара.

– Сама, я сама, – ору ему снизу, снова откатываясь от него в сторону. – Нет и не было никакого заказчика!

Ловко поймал меня за шиворот спортивной майки, вздернул вверх, подняв мое лицо до уровня своих глаз.

– Поиграть решила? Хорошо, давай поиграем. Только тебе не понравятся мои игры!

Бросив меня снова на стол, схватил кухонный нож, которым мама, еще недавно нарезала яблоки на шарлотку и, со всего размаха, всадил его в деревянную столешницу прямо возле моего уха.

– Сама! – завопила я, раздирая горло.

– Ветер, сейчас всех соседей соберем! – сквозь гул крови в ушах услышала я чье-то негромкое, но отчетливое предостережение.

Абсолютно не обращая внимание на говорившего с ним, мужчина легко выдернул нож и поднес его к моему лицу.

– Ты знаешь, кто такой Гуинплен? – не дожидаясь моего ответа он тихо продолжил, – «Человек, который смеется». Изуродованный, но умеющий говорить, не шевеля губами. Так вот мне, сука, губы твои ни к чему. Ты мне все расскажешь и так, с разрезанным ртом от уха до уха.

Я, с нескрываемым страхом, не отрываясь, смотрела в его глаза, но видела в них лишь черную, бесчувственную бездну. Ни проблеска жизни, только жуткая, леденящая душу, затягивающая внутрь пропасть. Совсем не человек! Сейчас, глядя на него, я прекрасно осознавала, что он не шутит.

Омерзительный ужас медленно пополз вверх по моим ногам…

– Ветер, – ранее говоривший с ним мужчина подошел ближе, – давай, заберем девку с собой на конюшни. Здесь ведь орать будет… К вечеру весь город съехался на дачи. Лишние проблемы нам ни к чему. А там, займешься ей… как хочешь.

Нависший надо мной изувер моргнул. Потом еще раз, явно, приходя в себя. В прояснившемся взгляде мелькнуло сознание и он отпустил меня, не скрывая своего раздражения, отбросил на пол нож. Только когда монстр отодвинулся, я увидела, что говорившим с ним мужчиной был Игорь.

Дружески похлопав его по плечу, Ветер развернулся и пошел в сторону выхода, бросив тихое:

– Девку забрать.

– Это я, только я сама. Больше никого нет. Нет и никогда не было никакого заказчика, – от страха быстро затараторила я.

Игорь молча подошел ко мне и дернул на себя за руку, поднимая меня. Обернувшись, кивнул двум мужчинам, мявшимся в спальне, указывая им в сторону выхода. Те быстро ушли, оставив нас вдвоем.

– Пойдем, – холодно произнес мужчина.

– Игорь, пожалуйста, – я подняла на него полные слез глаза, – с мамой что? Ты только ответь, прошу! Мне больше ничего не надо! Куда хотите пойду! Сама!

Обойдя меня, все так же, молча, он подобрал с пола клочок бумаги и сунул мне в руку.

«Анюта, я про сахар забыла. Дойду до сельского магазина и обратно. Тебе придется подождать.» – гласила короткая записка.