Ирина Минаева - Три часа утра

Тон его не допускает ни малейшей возможности каких бы то ни было колебаний. Он делает ставку на её непосредственность и не ошибается.

– Постель – это, дорогой мой, ещё не всё, что человеку нужно в жизни! – заявляет Стасенька, поднимаясь.

И полуголодный, но счастливый Вадим летит за ней как на крыльях.

В коридоре до Стасеньки наконец доходит, что она сморозила, но сказанного не вернёшь, остаётся лишь растерянно пробормотать:

– Ты… не так меня понял. Ты вообще ничего не понимаешь!..

– Это смотря в чём, – ласково отвечает Вадим, расправляя перед ней её шубу.

У него дома разговор продолжается, затронутая тема получает дальнейшее развитие.

– Ты меня что же, совсем не ревнуешь? – с некоторым удивлением спрашивает Стасенька.

– Было бы к кому, – снисходительно улыбается Вадим.

От его слов в сочетании с предельно довольным видом Стасенька неожиданно взрывается и сообщает Вадиму, что он просто-напросто самоуверенный болван. Ему, с его дебильным самомнением, не дебильным, конечно, а павлиньим… или индюшиным… индюшачьим? – неважно, каким, – просто не дано понять, что в постели может быть и по-другому: не только ощущения, но и чувства…

Допустим, присутствует какой-то дискомфорт, потому что испытываешь жуткое душевное напряжение, и… Нет, объяснить, наверное, тоже нельзя, да и без толку.

Основные положения её речи Вадим, тем не менее, уяснил: тип этот, видимо, слегка перестарался, всеми средствами афишируя свою якобы романтичность и тонкую душевную организацию. Хотя надо отдать ему должное: довести Стасеньку до состояния стресса – задача не из лёгких. Вадиму даже любопытно стало: как это у него, в конечном счёте, получилось? Интересно чисто с технической стороны…

– Ты что-нибудь понял? – строго спросила Стасенька.

– Не дурак, – вдумчиво ответил Вадим. – Значит, со мной ты не испытываешь душевного напряжения? Что ж, можно поискать, поэкспериментировать… не исключено, что ты меня в этом плане недооцениваешь…

Он совсем было уже собрался перейти к практической части обсуждаемого вопроса, но Стасенька, обозвав жениха чудовищем, решительно высвободилась из его объятий, и вовремя: в прихожей раздался звонок.

Это явился Толик Барышев, года два назад произведённый Вадимом в чин своего Главного тайного советника. Он принёс что-то типа оперативно собранного досье на гражданина Медникова Юлия Александровича.

Стасенька, которую Вадим дипломатично попросил пока заняться чаем, тут же прискакала из кухни, едва услышав краем уха его имя.

– Про кого это вы тут говорите?

– Да так, про общих знакомых, – небрежно отозвался Вадим. – Где, ты говоришь, он сейчас работает?

– В мебельном магазине «Комфорт», – заглянув в блокнот, доложил Толик.

– В каком ещё магазине? – удивилась Стасенька. – Он же в «Олене» играет…

– Там он только подрабатывает четыре раза в неделю, – компетентно пояснил Толик. – А работает в мебельном магазине грузчиком…

Тут Рожнов неожиданно закатился жизнерадостным смехом.

– Ну и умора… грузчиком! Он и так-то ходит – того гляди переломится, какой из него грузчик?!

– С ума сойти… – вздохнула Стасенька, хотя особенно сходить с ума было вроде не с чего.

Затем Толик подробно осветил отдельные факты и события как официальной биографии Юлия, так и его личной жизни.

Стасенька сидела будто зачарованная, а дослушав до конца историю Сладковского и Маши Воробьёвой, вдруг пробормотала:

– Ужас! Я её тогда вертихвосткой обозвала и ещё как-то…

– Кого? – заинтересовался Вадим. – Жену Сладковского – вертихвосткой? Ну, ты даёшь! А она что?

– Её там не было…

– Почему же тогда – «ужас»? – не понял Вадим.

– Потому что при Юлии…

Вадим засмеялся.

– Подумаешь! Он что, другого о ней мнения?

– Мне кажется, он её до сих пор любит, – пробормотала Стасенька и поёжилась.

Слегка обалдевший Толик молча хлопал глазами. До него не сразу дошло, что Рожнов сидит и беседует тут не с кем-нибудь, а со своей невестой – заблудшей овечкой, которую ещё вчера требовалось срочно отвращать от легкомысленного увлечения случайно встреченным ресторанным музыкантом.

– Ребята, я не понял, – решил уточнить Толик. – У вас уже всё в порядке?

– Конечно, – сказал Вадим.

Стасенька возражать не стала.

– Так, значит, это уже не нужно? – Толик помахал блокнотиком.

– Нет, почему же, – Вадим взял блокнот и сунул его в карман. – Я дела обычно довожу до конца.