Стэйси Левайн - Он моя цель

Ломая голову всю эту неделю, я поняла, что нужно двигаться дальше, нужно что-то делать. И первым пунктом в моем начале – забрать документы из университета.

– Мисс Сантьяго, вы уверены, что это правильное решение для вашего будущего? – спросил мистер Лауд, нервно постукивая пальцами по столу.

– Да, и уж не вам это решать. Экономика не для меня, – стойко ответила я, перекинув ногу на другую.

– Как знаете. Я позвоню вашей маме.

– Скажите, пожалуйста, сколько мне лет? – спросила я, поставив руки на стол канцлера.

Он замолчал, гадая, сколько же мне лет.

Я ухмыльнулась.

– Через месяц мне будет двадцать три. Это значит, что я уже давным-давно совершеннолетняя и докладывать все обо мне моей матери необязательно. И да, попытайтесь найти себе другого спонсора. Вдруг, там больше будут платить «на улучшения нашего университета».

Он чуть не поперхнулся. Еще бы. «Примерная» и «лучшая» ученица университета посмела сказать такое канцлеру.

– М-да, года идут, а вы всё не меняетесь. Каким вы были никчемным, таким вы и остались. Я не собираюсь продолжать обучение у вас, – сказала я, забрала папку со своими документами и вышла из этого кабинета.

Выйдя из кабинета, я прошла по холлу корпуса, где студенты сидели на диване и учили свои конспекты, а кто-то общался со своими друзьями. Среди них я заметила Лолу, Кэрол, Мартина и Джарэта. Видимо, за это время многое, что поменялось. Я остановилась среди ходящих студентов и смотрела на них. Они улыбались, смеялись. Рука Мартина лежала на талии Лолы, а Кэрол сидела на коленях у Джарэта и руками обвела его шею. Что ж, им удалось завоевать этих парней.

Я улыбнулась им, когда они заметили меня, и направилась к выходу. Этот удивленный взгляд, как будто кто-то спалил их за чем-то плохим. Но мне все равно на них. Теперь у меня новая жизнь и я буду строить ее сама. Внутри меня нет никаких обид на них. Наши пути разошлись, и если это произошло, то нет смысла хвататься за последние кончики надежды. Нужно просто принять этот факт и отпустить этих людей. Как это сделала я. Жизнь не просто так разводит судьбы людей.

Выйдя из университета, я не думала, что будет потом. Я думала, что сделаю дальше, сегодня.

***

Ближе к сентябрю я подала документы на дизайнерский факультет в другой университет. Я решила, что нужно попробовать, если у меня есть влечение к рисованию и созданию интерьера. Сказав папе, что я подала документы, он обрадовался. Мамину реакцию я не знаю. Папа говорит, что она изменилась, когда на свет появилась Амелия, моя младшая сестра. Пока что я ещё не видела её. Возможно, я буду рада увидеть её и посмотреть на неё. Но буду ли я рада, осознавая того, что она дочь моих родителей и моя сестра, не знаю. Думаю, что новое место учёбы – это уже какое-то движение дальше, вперед. Но помимо этого, я чувствую себя запутавшимся клубком ниток, который бежит по тропинке, чтобы распутаться.

Через неделю папа приехал ко мне с сестрой. Ей был всего лишь годик с небольшим. Да, весь этот год я не решалась на встречу. Я помню, как маленькое тельце поместилось на моих руках. Она смотрела на меня своими голубыми хрусталиками и улыбалась, подёргивая крохотными ножками и ручками. Когда я провела пальцем по её щеке, то её маленькие пальчики обволокли мой. Я не смогла удержать своей улыбки. Её черты лица чем-то напоминали папу, но ямочки при улыбке явно были мамиными.

Три года после комы

Спустя ещё один год моя жизнь встала на свои рельсы. У меня была учёба, дом и снова учёба. Я в хорошем смысле повязла в учёбе. Но при возможности я встречалась с Кэлли и Дугласом. Глядя на них, я понимала, вот кто по-настоящему счастлив, даже несмотря на разницу в возрасте. И тогда я решила для себя, что никакая любовь мне не нужна. Просто потому что у меня есть другие планы на свою жизнь и в ближайшем будущем мне не до отношений. А оглядываясь вокруг мой взгляд то и делал, что ловил счастливых парочек. Сначала я не реагировала на все это и продолжала жить своей жизнью. Но когда я начала понимать, что я одна, а вокруг меня нет таких, как я, я начала думать, что другие думают обо мне.

Даже спустя эти сложные три года, люди продолжали бросать на меня свои косые взгляды. До сих пор люди не могли поверить в то, что мне удалось выжить и встать на ноги, ведь прогнозы врачей были неутешительными.

Прошло три года после того, как я убил любимого человека. Три грёбанных года я хотел убить себя. Но у меня не вышло. Родители застали меня в спальне, когда я сидел с пистолетом, направленным в висок. Я никак не мог смириться с последствиями и во всем винил себя, а не отца. Хотя во всем этом замешан именно он. Я постоянно удивлялся брату, который забыл про этот период жизни и продолжил жить дальше. Только я один не мог. Боль давила на меня как только я хотел сделать шаг вперед. Разум бил по мне словами: "Ты не можешь! Как ты смеешь так делать? Это ты должен был быть на ее месте. Она мертва, а ты жив".